21 фото
В столичном Мультимедиа Арт Музее с 5 июня по 21 июля проходит выставка Франка Орвата «Дом пятнадцати ключей» — большущая ретроспектива классика и революционера мировой фото, который в 50-х одним из первых привнес в работу для престижных изданий и дизайнеров принципы уличной репортажной съемки, а потом в протяжении охватившей наиболее 7 десятилетий карьеры не раз и не два перепридумывал собственный стиль поновой, реагируя на перемены как мира вокруг, так и доступных фотографам технологий. В галерее «Ленты.ру» — некие из наилучших работ живущего в Париже, но считающего себя гражданином мира Франка Орвата.
«Парочка», набережная Лувра, Париж, 1955
Орват не раз гласил, что сначала карьеры бесценное воздействие на его стиль оказал величавый фотограф Анри Картье-Брессон — это он порекомендовал выросшему в Италии выходцу из семьи докторов поменять наиболее массивную камеру на небольшую Leica и отправиться в путешествие по Азии, снимки из которого и принесли Орвату первую известность. В 1955-м юный фотограф основался в Париже и уже там заслужил статус революционера и классика жанра.
«Сфинкс», Париж, 1956
Для специального проекта The Guardian «Мой наилучший кадр» Орват избрал конкретно этот снимок — изготовленный им в парижском борделе Le Sphynx в 1956-м. По впечатлениям Франка, Париж 1950-х разительно различался от того романтичного, идеализированного вида, который складывался в работах фотографов-гуманистов: «Это был бедный, запущенный город. О районе Пигаль пели песни и придумывали стихи, но это было злачное, грязное пространство».
«Мате и Ягуар», Лондон, 1955
В 1955-м Орват провел несколько месяцев в Лондоне, где сделал серию фоторепортажей, в каких умудрился выудить парадоксы британского вида жизни. На его снимках отлично видно, как тесновато британский консерватизм переплетен с неизбывной эксцентрикой жителей английской столицы.
«Путана в полицейском фургоне», Париж, 1956
В 1956-м Орват по заказу южноамериканского агентства сделал цикл фото о ночной жизни Парижа для мужских журналов — в итоге в его объектив попали не воображаемые гламур и лоск городка, который постоянно с тобой, а противоречивая, нередко неприглядная жизнь еще не оправившейся от войны французской столицы.
«Туфельки и Эйфелева башня», фото для журнальчика Stern, Париж, 1974
Заглавие собственной ретроспективы «Дом пятнадцати ключей» Орват разъясняет так: «Мой эклектизм имел свои минусы. Некие сомневались в моей искренности. Некие утверждали, что у моих работ нет собственного стиля, «как будто они сделаны 15 разными авторами». Потому я перебрал все свои снимки (точнее, все те, что сохранились) в поиске общего знаменателя. Но я отыскал не один, а 15, которые просматриваются (так либо по другому) в протяжении всех этих лет. Я именовал их ключами».
Манчестерский канал, 1955
Одним из возлюбленных приемов Орвата в протяжении всей его карьеры был поиск в обыденных, ежедневных ситуациях подспудного гротеска и бреда, по этому его фото нередко преисполнены практически умопомрачительного символизма.
«Танцующая пара», Лондон, 1959
Орват, как он признался в недавнешнем интервью порталу Artnet, считает себя самым неведомым известным фотографом — зато он убежден, что его фото, основанные на интересе к настоящей жизни, а не павильонных опытах, никогда не выйдут из моды.
Лена, Лугано, 1945
Когда посреди 1950-х Орват — по его словам, ради заработка — обратится к жанру фэшн-фотографии, главным элементом его способа станет выбор моделей. При этом, как гласит фотограф, часто решение о приглашении модели на съемку он будет принимать еще до личной встречи, по звуку дамского голоса во время телефонного разговора.
«Тренировка спасателей», Сидней, 1963
Сначала 1960-х уже сделавший для себя имя в репортажной и престижной фото Орват обратился к жанру фотожурналистики и сделал кругосветное путешествие, снимки из которого печатал германский журнальчик Revue.
Шляпка Givenchy, Париж, 1958
По словам Орвата, конкретно эта фото, изготовленная для журнальчика JDM, принесла ему больше всего средств, став его самым известным в фэшн-индустрии снимком. Вообщем, он признается, что не питает к этому кадру большенный любви — хотя бы поэтому, что его мысль вполне принадлежит арт-директору издания.
«Операция на глазу», Париж, 1960
По злой драматичности, в 1980-х Франк Орват длительное время мучился от заболевания (нарушения нормальной жизнедеятельности, работоспособности) глаз. Из-за невозможности снимать он выполнил один из самых увлекательных собственных проектов — сделал серию интервью с иными величавыми фотографами: Робером Дуано, Йозефом Куделкой, Эдуаром Буба, Хельмутом Ньютоном, Сарой Мун, Доном МакКаллином.
«Девченка и куколка», Нью-Йорк, 1961
Орват опровергает тот факт, что фото принадлежит к числу зрительных искусств: «По-моему, фото куда поближе к поэзии — ну либо как минимум неким ее видам, к примеру, хайку».
Коко Шанель подглядывает за показом собственной коллекции, Париж, 1958
Невзирая на то что Франк Орват считается революционером фэшн-фотографии, сам он длительное время собственной работы для престижной промышленности стыдился, считая, что в наилучшем случае служит интересам дизайнеров, а без помощи других высказываться ему удается лишь в фотожурналистике: «Я считал фэшн-фотографию проституцией». Лишь по прошествии десятилетий он, по его словам, начал ценить некие из собственных работ в этом жанре.
«Стерильное собрание», Токио, 1963
Выбор снимков для охватившей всю карьеру Орвата ретроспективы «Дом пятнадцати ключей» определялся не столько темой, жанром либо объектом съемки, сколько своими эмоциями фотографа — тем, как личным вышел его контакт со изготовленным десятилетия вспять кадром.
«Пара», Варшава, 1963
Орват гласит, что каждое десятилетие язык его фото изменялся — наиболее того, был различным зависимо от жанра съемки и ее заказчика. При всем этом он признает, что самыми пользующимися популярностью числятся его снимки, изготовленные в 60-х.
«Моник Дутто у выхода из метро», Париж, 1959
Главной инновацией Орвата в фэшн-фотографии считается вывод моделей из павильона на улицы — это решение приветствовали кутюрье, творения которых таковым образом оказались в контексте ежедневной жизни. Сам же фотограф гласит последующее: «Ричард Аведон снимал моду на улицах до меня. А до войны это делал Мартин Мункачи. Но, в отличие от меня, они не добивались от моделей подлинных, личных эмоций на снимках. Это не означает, что я непременно желал переспать с этими дамами. Время от времени — да, но нечасто».
«Автопортрет на рынке Брик Лейн», Лондон, 1955
«Если б я мог начать жизнь поновой, то стал бы писателем, а не фотографом», — признается Орват.
Джерба, Тунис, 1965
В отличие от почти всех коллег, Орват приветствовал каждую инновацию в фото: он работал с цветом уже в 1950-х, в 1970-х перебежал на цифровую съемку, в 1990-х открыл себе Photoshop и компьютерные технологии, а на данный момент экспериментирует с соц сетями — раз в день выкладывает в Facebook диптих из 2-ух снимков, тем подталкивая подписчиков отыскать нечто, их соединяющее.
«Медосмотр в военной академии», Каир, 1962
«Чем больше дистанция, отделяющая от какого-то временного периода, тем увлекательнее он кажется. Вообщем, может быть, в 1-ые десятилетия карьеры у меня просто было больше вдохновения», — оглядывается вспять Орват.
«Проба престижной съемки с Мате», Милан, 1950
В 50-х и 60-х, по мемуарам Орвата, дамы, считавшиеся прекрасными, встречались пореже, чем на данный момент. Вообщем, как признается фотограф, краса современных дам кажется ему почти во всем стереотипической.
Фото для спецвыпуска Vogue France о Хичкоке, Париж, 1974
Орват гласит, что почти во всем завидует писателям и режиссерам, поэтому что у их куда больше способностей поведать историю, чем у фотографов. Потому посреди его возлюбленных работ — те, что были изготовлены в рамках особых фотоисторий, как, к примеру, посвященный Хичкоку цикл снимков для Vogue.
