11:14, 18 июля 2024
Лев Толстой — самый узнаваемый российский писатель. Его проза переведена на все европейские и огромное количество остальных языков, экранизации его величавых романов выходят по сей денек, а воздействие графа на мировую культуру и историю и совсем не поддается оценке. Работами Толстого вдохновлялись Эрнест Хемингуэй, Бернард Шоу, Том Вулф, Томас Манн и почти все остальные.
С ним вел переписку Махатма Ганди. В Рф же к концу жизни Льва Николаевича бытовало мировоззрение, что он безрассуден. Но, может быть, безумными по сути были все другие. Ведь на данный момент его идеи даже наиболее животрепещущи, чем полтора века вспять. «Лента.ру» в рамках проекта «Жизнь восхитительных людей» ведает о судьбе величавого писателя и мыслителя.
«Читай и думай звучно»
Ясная Поляна в Тульской губернии — пространство обычное для российской усадьбы. Слегка, может, неопрятное, заросшее крапивой и лопухами. Но здесь — речка Воронка, яблоневые сады, березовая аллейка, крестьянские избы, оранжереи, гостевые флигели и, естественно, хозяйский дом. Конкретно в нем в 1828 году родился Лев Толстой.
С Ясной Поляной потом будет связана большая часть жизни классика. Тут он напишет свои главные произведения, которые разойдутся по миру. Сюда будут со всей страны стекаться, как паломники, почитатели его творчества. Мысли и идеи Толстого соединят вокруг себя масштабные движения по всему миру.
Но все это — позже, а пока на полянке перед барским домом бегал чувственный и чувствительный мальчишка, которого домочадцы окрестили Лёва-рёва. Мальчишка из весьма великодушной семьи — потомственный дворянин, граф и, на секундочку, племянник Александра Пушкина (пускай и четвероюродный).
Родителей Толстой растерял в ранешном детстве и совместно с братьями и сестрами рос под надзором тетушек. Учеба (совокупность организованных мероприятий, направленных на получение знаний, умений, приобретение опыта) постоянно давалась ему тяжело, еще при живом отце Лев напрасно силился осознать математику, а в юношестве оставил незаконченными два высших образования — на факультетах восточных языков и юриспруденции.
Ранешние взрослые годы графа прошли в кутежах, азартных играх и охоте
Так же страстно интересовался парень дамами и музыкой — даже написал вальс.
Невзирая на беды в системном образовании, попыток разобраться в жизни и структурировать ее Толстой не оставил. Юный граф усердно вел дневники, в каких анализировал свои беспомощности и пороки, корил себя за бонвиванство и пробовал сконструировать собственные правила жизни.
Правила жизни юного Льва Толстого
1) Что назначено обязательно исполнить, то исполняй, невзирая ни на что.
2) Что исполняешь, исполняй отлично.
3) Никогда не совладай в книжке, нежели чего-нибудть запамятовал, а старайся сам припомнить.
4) Заставь повсевременно разум твой действовать со всею ему возможною силою.
5) Читай и думай постоянно звучно.
6) Не стыдись гласить людям, которые для тебя мешают, что они мешают; сначала дай ощутить, а нежели он не осознает, то извинись и скажи ему это.
Из дневника, 1847 год
Первым размещенным его произведением стала повесть «Детство», вышедшая в 1852 году в модном журнальчике «Современник», когда писателю не было и 25 лет. История развития души малыша была показана так, что ни у кого из читавших ее не было колебаний: перед ними произведение огромного создателя. Позже последовали «Отрочество» и «Молодость», сложившиеся совместно с «Детством» в всеполноценную трилогию. Вторую книжку трилогии Толстой, бросивший институт и поступивший на военную службу, дописывал уже в полевых критериях, в окружении пропахших порохом пушек.
Служа на Кавказе в артиллерийской бригаде, Толстой участвовал в почти всех стычках с горцами, чьим предводителем был знаменитый Шамиль. С началом Крымской войны в 1853-м граф перевелся в Дунайскую армию и уже год спустя принял роль в обороне осажденного Севастополя.
Военный опыт столкнул Толстого лицом к лицу с фронтовыми страхами — и его до глубины души потрясла бессмысленность, беспощадность и циничность войны. Собственный опыт Толстой обрисует в «Севастопольских рассказах», важном для российской литературы образчике ветеранской прозы
Толстой первым из российских писателей изобразил войну без романтизма, в бесчеловечном реалистическом ключе. Неприятие бойни отразилось в том числе и в написанных в этот же период песнях Толстого «Как восьмого сентября…» и «Песня про схватка на реке Темной 4 августа 1855 года». В их юный офицер высмеивал генералов и их решения. Логично, что его армейская судьба продолжалась всего 5 лет — в 1856-м писатель ушел в отставку в чине поручика, — но рефлексировать на тему службы Толстой будет всю оставшуюся жизнь: «Все, что я отыскал тогда, навечно остается моим убеждением».
Война в осознании величайшего российского мыслителя навечно остается ужасным злодеянием. Как он потом напишет в самой масштабной собственной работе, «неприятное людскому разуму и всей людской природе событие».
Война — это интриги, аристократизм штабных белоручек, интендантское воровство, игра честолюбия и тщеславия; но до этого всего и опосля всего война — это глупая, случайная погибель, жестокие мучения, увечия, раны, озверение, смерть
«Ощутил, сообразил и сознал»
На гражданке Толстой сперва отправился путешествовать по Европе. Неизменное воспоминание на него произвела казнь, которую он следил в Париже. Картина «качественной и стильной машинки, средством которой в одно мгновение уничтожили мощного, свежайшего, здорового человека», это «до тонкости доведенное спокойствие и удобство в убийстве», да к тому же под хвалебный рокот толпы, принудит Толстого задуматься о безумии, которое население земли способно поставить на сборочный поток.
Я понимаю законы нравственные, законы морали и религии, необязательные ни для кого, ведущие вперед и обещающие гармоническую будущность; я чувствую законы искусства, дающие счастие постоянно; но политические законы для меня таковая страшная ересь, что я не вижу в их ни наилучшего, ни худшего. Это я ощутил, сообразил и сознал сегодня
Частично потому, возможно, Толстой поставил впереди себя цель сделать большенный и крепкий род, законы которого он свято чтил. Исследователи подразумевают, что желание обзавестись семьей у графа могло появиться из-за рано ушедших из жизни родителей. К тому же писатель просто утомился от нескончаемого блуда, которому предавался всю юность и который провоцировал у него чувство вины. «Это уже не характер, а привычка разврата. Шлялся по саду со смутной, сладострастной надеждой изловить кого-либо в кустику», — упоминал он в дневниках.
Максим Горьковатый приводил в мемуарах о Толстом разговор графа с Антоном Чеховым. Лев Николаевич поинтересовался у коллеги, очень ли тот распутничал в молодости, и сам сокрушенно признался, что был неутомим.
23 сентября 1862 года с развратом официально было покончено: 34-летний Лев Николаевич повенчался с 18-летней Софьей Андреевной Бернс. Помолвка была скорой, а перед женитьбой писатель показал жене свои дневники — желал, чтоб она знала о нем все, включая беспутства прошедших лет. Соню эти странички очень потрясли, и она признавалась, что по прочтении их «весьма рыдала».
Ожидания от домашней жизни у Толстого были колоссальными — конкретно в ней, противопоставляемой государству и церкви, писатель лицезрел одну из основных человечьих ценностей.
Эти размышления он очень много отразил в 2-ух собственных самых принципиальных произведениях, написанных скоро опосля вступления в брак: романах «Война и мир» и «Анна Каренина». Но если в первом из их Толстой еще вовсю проповедует культ семьи, то в крайнем уже колеблется в достижимости провозглашенных эталонов.
Не именовать безупречными и те порядки, которые установились в семье писателя. Главные домашние тяготы легли на Софью Андреевну. Супруга рождала практически безпрерывно: в период с 1863 по 1888 год в семье Толстых родились 13 деток. До зрелого возраста дожили восемь. Толстой настаивал на зачатиях, даже невзирая на противопоказания докторов, — считал, что в этом и состоит долг супруги.
Софья Андреевна охарактеризовывала их альянс как дела «страдальца и страдалицы». При не далеком рассмотрении Толстые оказывались как раз той семьей, которая была «несчастна по-своему». На супругу писатель взгромоздил, кроме бытовых обязательств, дела бухгалтерские, также сделал ее собственной секретаршей. Софья Андреевна переписывала его черновики, вела переговоры с издателями, воспитывала деток. Такую обширную повинность супруга Толстого приняла с христианской покорностью.
Раз он [Лев Толстой] мне высказал мудрейшую идея по поводу наших ссор, которую я помнила всю нашу жизнь и остальным нередко докладывала. Он сравнивал 2-ух супругов с 2-мя половинками листа белоснежной бумаги. Начни сверху их надрывать либо надрезать — еще, еще… И две половинки разъединятся совершенно. Так и при ссорах: любая ссора делает этот надрез в чистых и цельных, не плохих отношениях супругов. Нужно сберегать эти отношения и не давать разрываться
«Многоречивая дребедень»
«Война и мир» увидела свет в 1869 году. Отзывы коллег оказались разноплановыми: Некрасов и Тургенев были в экстазе, а, к примеру, Салтыков-Щедрин сетовал на чрезмерную трепотню. Толстого даже винили в плагиате — критики рассмотрели в «Войне и мире» сходство с вышедшей 2-мя десятилетиями ранее «Ярмаркой тщеславия» Уильяма Теккерея. Вообщем, самым гневным критиком произведения был сам Толстой: в письме поэту Афанасию Фету он зарекался впредь браться за настолько большие труды.
[Как я счастлив] тому, что я не пишу и писать дребедени многоречивой, вроде «Войны», я больше никогда не стану.
И повинет и, ей-богу, никогда не буду
Невзирая на все это, «Война и мир» без преувеличения может считаться основным романом российской литературы. У Толстого вышла масштабная эпопея, выделяющая важные гуманистические ценности, подробная домашняя хроника, пропитанная глубочайшим психологизмом, историко-философский трактат, с равной глубиной изучающий как мелкие действия, так и движение большенный истории.
«Война и мир» будет переведена на огромное количество языков и неоднократно экранизирована в самых различных странах
Завершив «Войну и мир», Толстой занялся делами наиболее насущными, которые, судя по всему, довели писателя до панической атаки, а то и совсем до экзистенциального кризиса. В 1869-м граф, направлявшийся в Пензенскую губернию, чтоб приобрести там имение, тормознул на ночлег в Арзамасе. Там в гостинице Толстого накрыл приступ неодолимого ужаса, вызванного идеями о погибели. И это у человека, который со гибелью в самой ее стршной ипостаси был знаком еще по военному прошлому! Биографы назовут этот эпизод «арзамасским страхом».
Было два часа ночи, я утомился жутко, хотелось спать, и ничего не болело. Но вдруг на меня отыскала тоска, ужас, кошмар такие, каких я никогда не испытывал. Подробности этого чувства я для тебя расскажу потом; но подобного мучительного чувства я никогда не испытывал, и никому не дай бог испытать
«Жизнь есть зло»
В 1870-х писатель взялся еще за одну книжку, которой предстояло прославиться на весь мир. К написанию «Анны Карениной» писателя привели размышления о семье, добре и зле, эгоизме и экстазе личной жизни (также, возможно, желание в конце концов обратиться к современному материалу). Из этих дум родился редчайшей эмоциональности роман о свойствах страсти и тончайших движениях людской души.
Работа над «Анной Карениной» у графа шла туго: приступил он к ней еще в 1873-м, но затея стремительно ему разонравилась. Два года спустя писатель возвратился к «Карениной», но сетовал, что та «надоела ему, как тертая редька». Спустя очередной год Толстой вдруг изловил вдохновение, да такое, что писал чуток ли не по главе в денек. Роман был закончен в весеннюю пору 1877 года, и Толстой вновь всех поразил.
«Анна Каренина» есть совершенство как художественное произведение, подвернувшееся очень кстати, и такое, с которым ничто схожее из европейских литератур в реальную эру не может сравниться
К началу XX столетия «Анна Каренина» будет издана на всех основных европейских языках. В это время начнут снимать и его 1-ые экранизации, поначалу в Рф, а потом в Америке и Европе, при этом экранные постановки романа не закончятся и в XXI веке.
Опосля окончания работы над «Карениной» в жизни Толстого наступил новейший идеологический перелом. Достигнув, чудилось, верхушки собственного литературного фуррора, он вдруг ощутил его бессмысленность. Графа не прельщали ни слава, ни благополучие, и даже в домашней жизни он, как считают некие биографы, осязаемо разочаровался.
В конце 1870-х из этого расстройства вышла «Исповедь», автобиографическое религиозно-философское произведение, в каком писатель пересказывает историю собственных духовных исканий и признается, что много задумывался о самоубийстве, которое чудилось ему «выходом силы и энергии».
Выход заключается в том, чтоб, осознав, что жизнь есть зло и абракадабра, убить ее. Так поступают редчайшие мощные и поочередные люди
Конкретно в эти годы Толстой отошел от догматов православия, которые до этого и не задумывался оговаривать. Но, в крайний в жизни раз причастившись в 1878-м, писатель засел за собственные переводы всех 4 Евангелий, задавшись целью донести до народа учение Христа, освободив его от «ереси и аморального обмана» священства.
«Наш Христос — не Ваш Христос»
К конфликту (Конфли?кт — наиболее острый способ разрешения противоречий в интересах, обычно сопровождающийся негативными эмоциями, выходящий за рамки правил и норм) с церковью Толстой пришел не одним деньком — мысль основать свою, практическую, «дающую блаженство на земле» религию посещала графа еще в 1850-е годы. В собственных дневниках он препарировал духовные законы, анализировал определения веры и Бога, пробовал обозначить пространство человека на Земле. Равномерно писатель все посильнее убеждался в том, что церковь — не что другое, как обман, прибыльный лишь власти и к ней приближенным.
Сначала 1880-х писатель оставил любые пробы примирить собственные мнения с церковными догматами. Тогда же он в первый раз вступил в более-менее открытый конфликт (наиболее острый способ разрешения противоречий в интересах, целях, взглядах, возникающий в процессе социального взаимодействия) и с королевской властью: в 1881 году Толстой направил Александру III письмо с предложением помиловать террористов-народовольцев — убийцы предшествующего правителя Александра II были приговорены к смертной экзекуции. «Дайте добро за зло, не противьтесь злу, всем простите», — говорилось в предварительном варианте послания. «У миллионов дрогнет сердечко от радости и умиления при виде примера добра с престола в такую ужасную для отпрыска убитого отца минутку», — считал Толстой.
Пробовали во имя гос необходимости блага масс стеснять, ссылать, казнить, пробовали во имя той же необходимости блага масс давать свободу — все было то же. Отчего не испытать во имя Бога исполнять лишь закон Его, не думая ни о государстве, ни о благе масс. Во имя Бога и выполнения закона Его не быть может зла
Воззвание Толстой попробовал вручить через наставника правителя Константина Победоносцева, который не только лишь отказался передавать послание, да и три месяца спустя попенял писателю на вероотступничество, заметив: «Наш Христос — не Ваш Христос».
Переломным в конфликте писателя с церковью стал его крайний большенный роман. Вышедшее в 1899-м «Воскресение» высмеивало православную веру, критиковало репрессивную суть гос машинки и, кроме остального, содержало очевидную сатиру на Победоносцева.
Опосля выхода романа Синод объявил Льва Николаевича «находящимся вне церкви» — не совершенно анафема, но для собственного времени шаг очень резкий. Опосля этого Толстому начали сыпаться письма, кто-то поддерживал его в критике церкви, остальные же проклинали писателя за ложь.
«Толстой, но не толстовец»
В то время как разворачивалось его противоборство с властью и церковью, Толстой начал больше тяготиться имуществом и средствами.
В 1883-м он выдал доверенность на ведение всех имущественных дел Софье Андреевне, а через девять лет «подписал и подарил то, что издавна уже не считал своим». Вся недвижимость графа перебежала супруге и детям. Во время голода 1891-1892 годов он организовал в Рязанской губернии столовые для голодающих, раздачу дров, семян и даже лошадок.
Пережитый Толстым духовный кризис, излитый в томы революционных текстов, шокирующие общественность выражения, практически проповедническую деятельность, общественную работу и благотворительность (то самое «хождение в люд») — все это для почти всех людей из совсем различных соц слоев превратило Льва Николаевича из прославленного писателя в реального пророка. При всем этом корпус его мыслях оказался довольно цельным, чтоб последователи могли слиться в настоящее, приметное в общественном поле течение.
Так возникли толстовцы
Отношение к ним было, мягко говоря, разноплановым. Консервативно настроенным современникам учение писателя чудилось очень конструктивным и даже анархистским, а реальным революционерам претила мысль графа, что глупо перестраивать общество, не начав с внутреннего самосовершенствования. В то же время части дворянства пришелся по нраву призыв Толстого к опрощению, а интенсивно объединявшиеся в то время пацифисты, овощееды, трезвенники и бойцы с воинской повинностью вступали и в ряды толстовцев.
По всей стране начали возникать толстовские коммуны (либо культурные скиты, как называли их сами последователи). Толстой, вообщем, к такому переходу в статус гуру относился с осторожностью и о для себя гласил: «Я Толстой, но не толстовец».
Писатель боялся, что движение может перевоплотиться в секту, и противился его формированию в какую-либо четкую структуру.
***
Бурная соц и культурная жизнь, в эпицентре которой на рубеже ХХ века оказался Толстой, не могла не привести к истощению его сил. Надрыв произошел в осеннюю пору 1910-го.
Среди октябрьской ночи именитый писатель, глубочайший, но не по годам крепкий старик, в спешке и скрытно покинул Ясную Поляну совместно с лечащим доктором. Со спутником он дискуссировал, как лучше добраться до Оптиной пустыни — наикрупнейшго духовного центра Российской православной церкви, где проживали монахи-старцы. Они сели в поезд. Лев Николаевич живо заводил беседы с пассажирами, спорил с ними и о экономике, и о политике. В дороге Толстой и схватил пневмания, которое оказалось роковым.
Добравшись до Оптиной пустыни, Толстой находил не исцеления, а свидания с одним из местных старцев. Но встречи не вышло: стоя у порога Оптинского скита, Толстой так и не отыскал внутри себя сил переступить его. Старца тоже впору не известили, что приехал величавый мыслитель, отвернувшийся от церкви. Когда монах вызнал о принципиальном госте, Толстой уже уехал в Шамордино, где жила его родная сестра. Навечно он там, вообщем, не задержался.
31 октября Толстой бежал уже и из Шамордино — опять в сумерки. Куда конкретно, он не знал. Но знал, от кого бежит, — от супруги Софьи Андреевны, которая, узнав о побеге супруга, поначалу пробовала утопиться, а потом выслала за ним погоню. Толстой же желал, чтоб его оставили в покое. И отыскал этот покой на станции Астапово, где болезнь подкосила его совсем. Лев Николаевич погиб 7 ноября 1910 года в возрасте 82 лет.
Уже тогда, вообщем, было понятно, что масштаб личности Толстого обрел полностью глобальный нрав. В 80-летнем возрасте он вел переписку с 30-летним индийским адвокатом Махатмой Ганди, который тогда лишь начинал биться за освобождение собственных сограждан от английской власти. Убежденный, что искусство быстрее «морально, чем духовно», Толстой оказал воздействие и на многочисленное огромное количество литераторов, живописцев, режиссеров последующих поколений.
Когда в ХХ веке на мир вновь обвалились беспощадные конфликты, конкретно «Война и мир» стала той книжкой, которая послужила ориентиром для таковых различных создателей, как Хэмингуэй и Солженицын, Шолохов и Томас Манн
Этот масштаб делает лишь наиболее необычным распространившееся под конец жизни Толстого представление, что величавый писатель по сути повредился разумом. У современников просто не укладывалось в голове, что в Рф конца XIX века быть может дворянин, посмевший критиковать власть и церковь и избежавший наказания. Но, как показал предстоящий ход истории, идеи Толстого — о неестественности войн, бесчеловечности экзекуции, насильной природе страны, цинизме религиозных институтов, шелухе вещественных ценностей — навечно пережили и ту власть, и ту церковь. Они остаются животрепещущими по сей денек.
ЖЗЛ
