«Руки Ввысь!» — одна из самых народных групп страны. Их песни звучат уже третье десятилетие. Они и на данный момент собирают самые огромные концертные площадки Рф — довольно вспомянуть аншлаг в столичных «Лужниках». Но путь к данной нам славе был тернист. О общении с бандитами, разборках 1990-х, преследовании фанатками и многом другом фаворит группы Сергей Жуков поведал в воспоминаниях. «Лента.ру» с разрешения издательства «Бомбора» публикует фрагмент книжки «"Руки Вверх!". Плейлист наших мемуаров».
Алешка
<...>
В конце 1990-х и начале 2000-х в стране были лишь две группы, которые рвали все и вся, и наиболее масштабных и фаворитных отыскать было нереально — «Руки Ввысь!» и «Иванушки International». Мы постоянно были главными соперниками. Меж нами велась внегласная музыкальная гонка. К примеру, мы выпускали песню «Крошка моя», а они — «Тополиный пух», мы — «Ай-яй-яй, девчонка», а в ответ в нас летели «Снегири». Таковая здоровая конкурентность была весьма потрясающим стимулом созодать еще лучше.
На радио меж нами снова же была борьба, поэтому что одна половина слушателей заказывали «Иванушек International», а иная — «Руки Ввысь!». Ведущие гласили, что к ним приходило столько-то тыщ писем с просьбой поставить «Руки Ввысь!» и приблизительно столько же — включить «Иванушек International». Они ставили и тех и остальных, и здесь же им звонили с новенькими заявками.
Ведущий отвечал, что песни этих групп уже звучали, но слушатели настаивали. И в первый раз в истории стола заявок диджеи были обязаны по дважды в час ставить песни 2-ух групп, чтоб не было грустно ни нам, ни им.
В один прекрасный момент у меня в голове засела идея: а что будет, если мы объединимся с «Иванушками» с учетом того, что даже по отдельности собираем полные залы? Для нашей группы это было весьма беспокойное время: мы решили уйти от собственного первого продюсера. Уход был непростой и даже страшный для жизни. Нас отвезли в гостиницу «Украина» на Кутузовском, где мы должны были отсиживаться, пока переговорщики решают нашу судьбу.
На дворе стояли 1990-е: чтоб остаться в {живых}, следовало решить вопросец «по протоколу»
Мы оказались на краю пропасти в пустом пентхаусе, с охраной за дверями и полным отсутствием осознания, что будет с нашей жизнью, подорвут нас завтра в машине либо нет. Был период, когда перед каждым нашим выездом инспектировали днище машинки, заходили в подъезды, зачищали местность... Это было жутко.
Я как мог старался отвлекаться от происходящего. К счастью, в номере стоял рояль. Я весьма много музицировал и придумывал новейшие тексты. Тогда же решил поделиться с Лешей мыслью звездной коллаборации, которая сулила нам галлактическую популярность:
— А что, если мы запишем новейшую песню вкупе с «Иванушками», и когда весь этот ужас с продюсером завершится, вернемся с совместным мегахитом? У наших ног будут все стадионы мира! Что еще необходимо? Поклонницы сольются. Выиграют все!
— И что это будет за мегахит? — отозвался Леша.
— Любишь ты Андрюшку больше, чем меня, о Кирилле ты вздыхаешь напрасно, о Олеге все твои мечты, лишь о Сереге позабыла ты, — напел я
Он поморщился и произнес, что это какая-то ерунда, но согласился, что мысль объединения с «Иванушками» увлекательная. Мы решили с ними связаться.
Воспользовавшись телефонным справочником, который лежал в номере, позвонили в продюсерский центр Игоря Матвиенко.
Когда на том конце провода подняли трубку, я представился и произнес, что мы желали бы выйти к «Иванушкам» с предложением. Невидимый собеседник передал трубку кому-то другому, и я опять озвучил свою идею. Ответом было молчание, а позже мне произнесли, что «со всяким говном они не поют», и повесили трубку.
Группа Иванушки International. Муниципальный Кремлевский дворец. Праздничная церемония вручения премии «Золотой граммофон», 1997 год
Я позже расспрашивал про эту ситуацию, мне ответили, что никто с схожими предложениями в продюсерский центр не звонил. Я буквально понимаю, что гласил не с Матвиенко, его глас я бы не перепутал. Быстрее всего, мне ответили секретари либо случайные менеджеры, которые уж буквально никогда не признались бы, что так грубо отшили «Руки Ввысь!». Думаю, тот, кто брал трубку, просто не поверил, что им вправду звонит Сергей Жуков.
В тот момент было принято решение, что «Алешка» станет лишь нашим хитом. Эта песня и правда стала еще одним столпом группы «Руки Ввысь!» вровень с «Крошкой», «Студентом» и почти всеми иными хитами
Может быть, объединение с «Иванушками» и впрямь было не самой успешной мыслью.
Спустя много лет мы все-же записали песню «Алешка» вкупе с «Иванушками». Но, на мой взор, итог вышел страшным. Мы записывались в некий старенькой квартирке, прикалывались, смеялись, относились к этому несерьезно... В общем, «Алешка» так и остался только нашим.
<...>
Мелкие девченки
<...>
«Мелкие девченки» посвящены нашей самой юный аудитории, самой преданной и неугомонной. Не буду хитрить: невзирая на все издержки, внимание поклонниц нам было приятно. Но знали бы вы, сколько забавных, несуразных и даже пугающих историй я собрал за эти годы!
Влюблялись девченки в нас не на шуточку и эмоции (Эмоции отличают от других видов эмоциональных процессов: аффектов, чувств и настроений) испытывали мощные, время от времени проявляя их в довольно сумасшедших поступках. Самое безопасное, что они делали, — разрисовывали стенки в подъезде дома, где мы длительное время снимали с Потехиным квартиру.
Поклонницы находили адреса наших гостиниц и лезли в окна, атаковывали перед входом в клуб…
В один прекрасный момент опосля концерта фанатки «Руки Ввысь!» окружили автобус. Шофер гласит: «Они весь проезд заградили, их здесь сотки! Визжат, машут в окно и не пропускают». И вдруг ощущаем — автобус качнуло... Потом снова, и вот он уже плывет. Поклонницы подняли его и понесли.
Была ситуация, когда мы оказались практически зажаты своими фанатками в крошечной гримерке, покинуть которую смогли лишь только при помощи 20 человек охраны. А в одном из городов нам пришлось скрываться от толпы поклонниц прямо под сценой. Их было 5000 человек!
Но были и совершенно не поддающиеся объяснению поступки женщин. К примеру, одна из фанаток приготовила для нас аппетитные пирожные «Персики» со сгущенным молоком. Мы собирались их съесть опосля концерта, поставили чайник, я начал двигаться вымыть руки. Уже в ванной решил прочесть записку, которую фанатка приложила к сладостям.
Там было написано:
Раз ты читаешь это письмо, яд уже разливается по твоим венам
Я ринулся вспять к ребятам с кликами: «Стоять!» Но, к счастью, к пирожным еще никто не притронулся.
А на одной из зеленок дело даже дошло до крови (внутренней средой организма человека и животных). Мы тогда так очень вымотались, что условились обойтись без приколов друг над другом. Но сам я не мог пренебречь традицией пробежать вдоль сцены, проводя рукою по выставленному лесу дамских рук. Я считал это фирменным знаком группы, ведь мы же «Руки Ввысь!».
Нежданно я ощутил, как мою руку прочно схватили. Я рванулся — ее отпустили, но кожу обожгло лезвие. В свете софитов узрел стекающую по собственному запястью кровь (внутренняя среда организма, образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов) и даму, которая прячет кровавый платок к для себя в кармашек.
Опосля этого противного инцидента Потехин просил меня держать руки подальше от фанаток, но сам выпендривался по полной: повсевременно прыгал, швырял что-то в массу...
Леша считал, что девицы больше обожают его, и время от времени это меня напрягало.
Пока я не женился, у меня с девченками тоже все было отлично, но отношений с фанатками никогда не заводил
В конце 1990-х большинству наших поклонниц было максимум по 14 лет — я выходил на сцену и лицезрел малышей с косичками. Когда же они выросли и перевоплотился в красавиц, я уже был женат. Поглядите на мою Регину! Кто от таковой дамы захотит гулять?
У ранешних «Руки Ввысь!» есть песня «Киска-любовь», а в ней такие слова: «Останься у меня, дома у меня, походим нагишом с тобою».
И в один прекрасный момент по дурности я со сцены кликнул:
— Кому горячо? Походим нагишом?
Фактически все девочки-подростки из первого ряда скинули майки.
— Нет! Нет! Оденьтесь! — стал умолять я их, не на шуточку ужаснувшись.
А они развеселились, машут тряпочками: эге-ге! Это на данный момент забавно вспоминать, а тогда я разнервничался и никогда больше подобного не повторял.
Сейчас наши концерты проходят намного спокойнее, поэтому что их посещают уже взрослые дамы. Но для меня они навечно останутся теми молодыми девчонками, которые любой денек на заре нашей музыкальной карьеры подкрепляли веру в себя своими безудержным вниманием и любовью
<...>
Девченки-колхозницы
<...>
Когда «Руки Ввысь!» лишь возникли, почти все про нас гласили: «Кошмар! Непристойность!» А музыкальные критики крушили нас в пух и останки, невзирая на то что под наши песни плясала вся страна и мы собирали большие залы.
Нас ругали практически за все: за безграмотность и некорректные ударения в словах, приводя в пример строку «Ты звóнишь ей домой» из песни «Студент», за примитивные рифмы и почти все другое. К нам липли ужасные ярлычки: мы были «гопниками из Самары», но почаще всего в наш адресок летело пренебрежительное «колхозники».
Хотелось бы сказать, что прозвище «колхозники» нас не обижало, но это не так. Это позже мы стали иными, уверенными внутри себя артистами и могли бравировать в интервью. Но сначала задевал хоть какой хейт.
Мы ловили каждое слово, произнесенное в наш адресок, вырезали из газет и журналов все статьи и даже маленькие заметки. Нам было принципиально, какими нас лицезреют слушатели и СМИ (Средства массовой информации, масс-медиа — периодические печатные издания, радио-, теле- и видеопрограммы).
И, естественно, хоть какое оскорбление нас весьма ранило
Помню, как мы длительно посиживали с Лешей на кухне и обсуждали, почему нас ругают, за что... Почти все нам рекомендовали не принимать близко к сердечку, но мы все равно весьма переживали.
Мне кажется, в этом разница меж нами и новеньким поколением музыкантов. Они не парятся по поводу критики. На данный момент «за рынок» никто не отвечает, а в 1990-е было по другому. К примеру, в один прекрасный момент журналиста, который плохо написал про «Руки Ввысь!», отыскали в центре Тверской, связанного скотчем с приклеенной на лоб газетой. Позже он подал на нас в трибунал, заявив, что типо это я натравил на него бандитов. А я даже ничего о этом не знал... Времена такие были. Недозволено было огульно взять и сказать, что кто-то нехороший, необходимо было доказать свои слова.
Было время, когда я отвечал на критику в собственный адресок даже в соцсетях, спорил, а позже посиживал и задумывался: «Что я совершенно делаю?» На данный момент жалею, что тогда растерял столько времени на негатив, на данный момент на него не реагирую и счастлив от этого.
Мы с «Руки Ввысь!» прошли реальную школу хейта. Это на данный момент есть кнопка «Стереть», но ты не сотрешь все слова со стенок в подъездах, из газет и журналов. Ранее любовь не выражалась в цифровом эквиваленте, не было лайка либо дизлайка.
В то время дизлайк — это удар по роже, а лайки — тыщи людей на концертах, поющие твои песни в унисон
За долгие годы славы «Руки Ввысь!» мы прошли через потрясения и переживания, зато стали бронебойными. Не сходу, но мы приняли прозвище «колхозники» и даже смогли над ним поиронизировать. Мы вписали его в свое творчество, выпустив песню «Девченки-колхозницы».
