Имена величавых русских летчиков известны миллионам людей. Рассказы о подвигах Кожедуба, Покрышкина, Коккинаки и остальных асов стали знаменитыми. Но далековато не все знают о существовании дамского авиаполка, который сыграл гигантскую роль в победе над фашистской Германией. В нем служили лишь дамы — от командира до техника. Совершенно юные девицы, вчерашние школьницы и студентки, рисковали жизнью и делали небезопасные задания на простых самолетах По-2. За годы войны девицы сделали 24 тыщи боевых вылетов: бомбардировали германцев на Дону, в Ставрополье, на Кавказе, на Кубани, в Белоруссии, Польше, Восточной Пруссии. О их умопомрачительных подвигах решили поведать две участницы тех событий — начальник штаба полка Ира Ракобольская и командир звена Герой Русского Союза Наталья Кравцова (Меклин). Так возникла книжка «Нас называли ночными колдуньями». «Лента.ру» с разрешения издательства «КоЛибри» публикует фрагменты из воспоминаний этих величавых дам.
В годы Величавой Российскей войны был таковой необычный полк — 46-й гвардейский Таманский, два раза орденоносный полк ночных бомбардировщиков, летавший на самолетах По-2. В этом полку парней не было. От техника до командира полка — все лишь дамы. В главном девченки от 17 до 22 лет. Я не понимаю, был ли во всей нашей авиации иной полк, летавший на По-2, который за три года боев смог бы создать 24 тыщи боевых вылетов… Полк, в каком 25 летчикам и штурманам было присвоено звание Героя Русского Союза и Героя Рф.
Полк, в каком сразу с боевыми действиями безпрерывно учили и вводили в строй новейших летчиков и штурманов, и в итоге его состав удвоился, невзирая на утраты.
Мне кажется, что такового полка больше не было. А уж дамского — не было буквально!
Летчики, которые в него пришли, были колоритными личностями, с высочайшим мастерством пилотирования. Ведь чтоб дама закончила летную школу либо аэроклуб, она обязана была владеть подлинной влюбленностью в небо, страстью к полетам.
А штурманами стали в главном студентки вузов — арифметики, физики, историки, уже проявившие способность к науке и пожертвовавшие ею, чтоб посодействовать Родине.
Наталья Кравцова (Меклин), командир звена 46-го Гвардейского Таманского дамского авиаполка в годы Величавой Российскей войны
Они стремительно освоили новейшую специальность и занесли в полк необыкновенную атмосферу: в короткие перерывы меж боями проводились философские и тактические конференции, выпускались литературные журнальчики, писались стихи…
Штурманом полка и штурманами 3-х эскадрилий стали студентки мехмата МГУ (Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова), начальник штаба и начальник оперативного отдела — тоже студентки Столичного института. И всех нас соединяло воединыжды рвение обосновать, что девицы могут быть в бою не ужаснее парней…
Германские бойцы гласили, что летчиц на По-2 тяжело сбить, поэтому что они «ночные колдуньи». Зато пехотинцы называли этот самолет старшиной фронта, а женщин, летавших на нем, — небесными созданиями.
Летчики остальных авиаполков нежно гласили «сестренки».
Полк прошел с боями от Донбасса, через Сальские степи и предгорья Кавказа, через Кубань и Крым с наступающими фронтами, Белоруссию и Польшу, дошел до Восточной Пруссии, Германии и закончил войну севернее Берлина.
Германские войска вторгаются на местность СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии), июнь 1941 года
В данной книжке рассказывается о боевом пути полка, о наших боевых подругах, о ночных полетах, о том, как гибли, как горели над целью {живыми}… И о том, как побеждали, как из молодых девченок вырастали Герои нашей страны. О том, как все это было.
В этом полку прошли всю войну 10 студенток Столичного муниципального института. Две погибли. 5 было присвоено звание Героя Русского Союза…
1-ая часть книжки написана начальником штаба полка, доктором МГУ (Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова) Ирой Ракобольской, 2-ая — Героем Русского Союза, летчиком Натальей Кравцовой (Меклин), членом Союза писателей Рф.
Создатели не ставили собственной целью поочередно выложить всю историю полка и поведать обо всех друзьях-однополчанах. Тут приводятся только мемуары о более памятных нам событиях тех лет.
Ира Ракобольская
***
(…) У нас весь состав полка был женский. Летчики уже имели опыт работы, инженеры, старшие техники и большая часть механиков также, а штурманы и вооруженцы были из вновь обученных женщин, пришедших по призыву комсомола. Были сделаны две авиаэскадрильи (АЭ). Всего полк состоял из 112 человек.
Наш учебный самолет создавался не для военных действий.
Древесный биплан с 2-мя открытыми кабинами, расположенными одна за иной, и двойным управлением — для летчика и штурмана. (До войны на этих машинках летчики проходили обучение (педагогический процесс, в результате которого учащиеся под руководством учителя овладевают знаниями, умениями и навыками).) Без радиосвязи и бронеспинок, способных защитить экипаж от пуль, с маломощным мотором, который мог развивать наивысшую скорость 120 км/час. На самолете не было бомбового отсека, бомбы привешивались в бомбодержатели прямо под плоскости самолета. Не было прицелов, мы сделали их сами и окрестили ППР (проще пареной репы). Количество бомбового груза изменялось от 100 до 300 кг. В среднем мы брали 150–200 кг.
По-2 в Музее Чкалова
Но с первых дней Российскей войны По-2 начал приносить армии гигантскую пользу. На нем вывозили покалеченых, он служил для связи с партизанами в тылу противника, для разведки. Устойчивый в полете, легкий в управлении, наш По-2 не нуждался в особых аэродромах и мог сесть на деревенской улице либо на опушке леса.
В особенности удачным оказалось ночное бомбометание с этих малеханьких машин по фронтальному краю противника. Естественно, деньком вести войну на нем было нереально: он представлял собой лучшую мишень, а вот ночкой малая скорость позволяла поражать цели в ближнем тылу противника с точностью, труднодоступной для остальных самолетов тех пор.
С пришествием мглы и до рассвета По-2 безпрерывно висели над целью, сменяя друг дружку, методично, через любые две-три минутки сбрасывая бомбы на неприятеля
Но — постоянно есть свое «но» — ночкой без радио, без защиты и прикрытия, при полной маскировке на земле было надо буквально выйти на цель и поразить ее; без приводных прожекторов отыскать собственный аэродром, где посадочная полоса обозначалась почаще всего фонарями, открытыми только с одной стороны. Летчики гласили: «Нужно сесть по папироске командира полка».
Все эти трудности ночного самолетовождения, да еще в нехорошую погоду, мы ощутили в марте, когда уже готовились к вылету на фронт. (…)
***
(…) Как-то девицы постирали в арыке свое нехитрое бельишко и повесили сушить его под крылья самолетов — прямо на расчалки. В этот денек в полк приезжал Вершинин и длительно позже не мог простить нам такую инициативу: «Вы лишь подумайте, белье — на боевые машинки».
Но зато, выступая на одном из партсобраний полка, произнес: «Вы самые прекрасные дамы в мире, поэтому что реальная краса заключается не в накрашенных бровях и губках, а в том величавом духовном порыве, с которым вы воюете за свободу нашей Родины». Еще он гласил о том, что не может без волнения глядеть, как тоненькие хрупкие девченки поднимают томные деревья, маскируя машинки, как вешают руками бомбы и ведут на цель самолеты.
Да, действительно, откуда лишь брались силы… Я помню, как во время полетов над нами проходили германские самолеты. Машинка Марины Чечневой стояла на старте с подвешенными бомбами. Марина — низкая щуплая женщина чуток молодее 20 лет, одна (!) утащила самолет на край площадки. Где взяла силы? Либо Галя Докутович, вернувшаяся в полк опосля перелома позвоночника… Мог ли на все это расслабленно глядеть сорокалетний генерал?
***
А водку нам выдавали каждое утро опосля полетов. Когда усталые летчики, промерзшие за долгие, в особенности зимние ночи, опосля обстрела и прожекторов, чуть волоча ноги, приходили в столовую на завтрак, полагались им «наркомовские 100 гр». Было надо снять напряжение, посодействовать расслабиться.
1-ые деньки войны на фронте женскому полку давали вино, позже его не сделалось, пошли в ход водка, разные самогонки из винограда: чача, рака, карамурзянка (по фамилии начальника тыла фронта)
Некие девицы не могли уснуть опосля томных полетов, тогда сливали для их водку из нескольких стаканов…
Я водку не пила. Во-1-х, мою даже самую томную работу никак недозволено было сопоставить с тем, что испытывали экипажи: «любой полет — как на расстрел». У меня такового стресса не было. А во-2-х, отдала для себя зарок опосля 1-го варианта.
В самые 1-ые деньки войны на фронте я захворала малярией с высочайшей температурой. Полк улетел на новое пространство, а я осталась в медсанчасти. Штаб Воздушной армии прислал за мной связной самолет со штурманом армии Суворовым. Сели с ним вдвоем во вторую кабину, по дороге кое-где была высадка, дали нам обед и «по 100 гр». Суворов уговаривает меня: «Выпей, это самое наилучшее лечущее средство от малярии, сходу будет отлично». А я ее сроду не пила, в нашей семье парней не было, водки — тоже, а если оставалась от гостей, то я ею лицо протирала, весьма полезно…
Ну, я взяла стакан и хлебнула из него, как воду… Что со мной было: я поперхнулась, из глаз потекли слезы, начался кашель… Как хохотали мои мужчины, уж так были довольны!
А я произнесла для себя: никогда во всю войну не выпью больше водки, никогда. И не испила
О этом знала Бершанская и постоянно помогала мне уйти от уговоров каких-то гостей. Одно было нарушение: в декабре 1944 года, в мой денек рождения, Дуся Бершанская, поздравляя меня, произнесла, что у нее нет ничего другого и уж глоточек испить можно, скоро победа, возьмет она грех на себя…
Слева вправо: Наталья Кравцова, командир 46-го Гвардейского Таманского дамского авиаполка Евдокия Бершанская и Надежда Попова во время классической встречи ветеранов полка в сквере у Огромного театра в Москве. СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии), 1980 год
***
Не было парней в нашем полку.
Но в один прекрасный момент на Кубани армия прикомандировала к нам радиотехника. Была острая необходимость установить радиосвязь хотя бы с одним самолетом — лазутчиком погоды, чтоб летчик мог сказать в полк о метеообстановке над целью, о способности начать полеты. По другому было надо ожидать его возврата и упускать вероятное время работы. Ведь все годы — одна основная цель: создать больше вылетов. Фамилия техника была Куршин, не то женская, не то мужская, как у нашего техника — Корсун.
Невысокий скромный юноша. Весьма смущался наших активных девченок. В столовую прогуливался постоянно один, опосля того как все 200 человек уже поели. И все бы ничего, да вот выдали ему на продскладе БАО женское белье (а тогда уже выдавали нам не только лишь кальсоны)
И здесь Куршин не стерпел. Заявил командиру, что все равно радиосвязь установить он не сумеет, очень тяжело на нашем самолете, потому просит откомандировать его назад! Так и поступили… (…)
***
(…) Восточная Пруссия поразила нас благоустроенностью жилища, хуторами, где в домах стояла полированная мебель и никогда неслыханные нами холодильники. Обычно, над двуспальной кроватью висела обычная литография Богоматери с малышом.
Стада черно-белых недоенных скотин погибали на буграх, а около дворца Геринга все еще стоял вооруженный караул… А снутри — ковры, хрусталь и зеркала. На неких вещах я сама лицезрела этикетки: «Изготовлено в СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии)»… Опосля белорусских и польских деревень, когда в хату было надо проходить через овечий либо коровий хлев, все, что мы лицезрели в Пруссии, потрясало нас.
С мирными жителями Германии мы повстречались лишь в районе Данцига. В наших душах уже не было ненависти. Мы подкармливали голодных людей и не страшились выстрелов из-за угла.
Почтовая марка СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии) с изображением ПО (то есть программное обеспечение — комплект программ для компьютеров и вычислительных устройств)-2 (У-2), 1969 год
В весеннюю пору столкнулись еще с одной неувязкой. От нас добивались полетов, наземникам нужна была активная поддержка, а мы не могли взлететь: почву развезло от дождиков, колеса самолетов увязали в грязищи, машинки с бензином и бомбами не могли подойти к взлетной полосе… Тогда и Бершанская предложила БАО выстроить древесную полосу. Были разобраны сараи и заборы и положен 1-ый древесный настил метров 30 шириной и порядка 200 метров длиной. А потом строили площадки и длиннее. Полеты проводились так: стоит в грязищи самолет, позже слышна команда «раз-два, взяли» — и машинку вытаскивают на доски. Позже идут девицы с ведрами и заливают в баки бензин, тащат на руках бомбы, подвешивают. Позже, перекрестясь, техники держат самолет за плоскости, чтоб мотор набрал больше оборотов на месте и меньше был взлетный пробег, потом команда «отпускай», техники разбегаются — и машинка «как колдунья на помеле» взлетает в воздух. У всех отлегло от сердца…
Опосля высадки она опять скатывалась на поле, ее вытаскивали на полосу, и начиналось все поначалу. Адская была работа! Правда, юных летчиков мы не пускали, и в главном летали все наши мощные, старенькые кадровые экипажи.
С таковых древесных полос полк сделал наиболее 3-х с половиной тыщ вылетов. Первую полосу выстроили около Грауденца в Восточной Пруссии, строили их и далее, прямо до Данцига. Всю весну. В мирное время в это тяжело поверить.
Опосля Восточной Пруссии к нам в полк в первый раз приехал командующий фронтом маршал К.К. Рокоссовский. В феврале еще 9 нашим девицам было присвоено звание Героев Русского Союза. И вот 8 марта, в дамский денек, Рокоссовский приехал, чтоб вручить звезды Героев и остальные ордена. Ну и наверняка, любопытно было ему поглядеть на такое необыкновенное явление, как авиаполк девчонок.
Ира Вячеславовна Ракобольская, декабрь 2015 года
Я помню, как была потрясена, когда вошла в комнату, где находилось не наименее 10 генералов (командующий приехал со своими заместителями и, естественно, с Вершининым), чтоб доложить Бершанской, что в зале все готово.
Я вошла — Рокоссовский встал, и за ним встали все другие командиры. «Товарищ маршал, разрешите обратиться к командиру полка», — доложила, стою, и все стоят… Рокоссовский дает мне сесть, и все садятся тоже… До меня не сходу дошло: ведь это он встал передо мной как перед женщиной!
То же повторилось, когда прибежала дежурная по части, кажется, это была Жигуленко. Так мы еще дамы! И мужчины, даже если это маршал и генералы, встают, когда мы входим! Со мной такое случилось в первый раз за годы войны, мы так привыкли растягиваться в струнку перед высшим командованием. Быть может, читателям не весьма понятно мое изумление, но, наверняка, его отлично поймут те, кто служил в армии, в особенности в годы войны.
Выступая перед полком, Рокоссовский произнес:
Слыхал я легенды о вашем полку, еще когда командовал Первым Белорусским фронтом. Мне это чудилось сказкой. Сейчас вижу, что это бывальщина. Я вижу женский авиационный полк. Молвят, что вы не желаете принимать к для себя в полк парней. Это отлично, вы и сами дойдете до Берлина
Да, мы дошли до Берлина, точнее, до Нойбранденбурга, размещенного мало севернее. Впереди было еще два месяца боев…
