Южноамериканские санкции наносят колоссальный вред самим США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке). К такому сенсационному выводу приходит в собственной книжке «Оборотный эффект санкций. Как санкции меняют мир не в интересах США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке)» экономист Агата Демаре. В ней же она приводит приятные подтверждения, объясняя, как страны по всему миру годами находили методы обхода санкций под носом у контролирующих органов. Не считая того, она указывает, как южноамериканское правительство, усиливая давление, лишь добавляет для себя заморочек: у него на очах государства-мишени сплачиваются меж собой, а Китай и Наша родина образуют другой центр притяжения в мире, трансформируя глобальную экономику и понижая воздействие США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке). «Лента.ру» с разрешения издательства «Азбука-Бизнес» публикует отрывок из книжки.
В истинное время санкции являются всераспространенным дипломатичным инвентарем Соединенных Штатов для продвижения собственных интересов. В простейшей форме современные южноамериканские санкции ориентированы против физических лиц: замораживаются активы этих людей в Америке. Когда такие лица врубаются в список специально обозначенных людей, их банковские счета в США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) блокируются. Не считая того, им запрещается посещать Соединенные Штаты. Эти люди нередко хвастают тем, что попали под южноамериканские санкции, потому что это свидетельствует о их добротных связях и влиятельности на родине.
Невзирая на шумиху в СМИ (Средства массовой информации, масс-медиа — периодические печатные издания, радио-, теле- и видеопрограммы) вокруг нескольких звучных случаев (к примеру, санкции против главы администрации Гонконга Кэрри Лам из-за угнетения свободы слова либо против президента Рф Владимира Путина опосля начала СВО на Украине), санкции против физических лиц имеют ограниченное значение.
На самом деле, их предназначение в главном символично. Люди, против которых ориентированы подобные деяния, часто отлично соображают, что в отношениях меж их родной государством и США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) не все в порядке. Обычно они принимают меры предосторожности, чтоб скрыть либо вывести свои активы за границы Америки, за длительное время до наложения санкций.
Вообщем, в упреждающих шагах часто нет необходимости. При более всераспространенном сценарии адресаты санкций не имеют активов в США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) и не планируют туда двигаться; они нередко (и полностью обоснованно) боятся, что могут столкнуться с суровыми неуввязками или на американской местности, или опосля возврата на родину. Для почти всех режимов-изгоев поездка в США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) является верным признаком того, что данный человек хочет сбежать в Америку, и потому с ним нужно «разобраться». Обычно, это не наилучшим образом сказывается на длительности жизни злосчастного путника.
Таковым образом, эти санкции являются чисто демонстративными
***
Кроме санкций для физических лиц, в санкционном арсенале Америки имеется еще некоторое количество видов орудия. Более всераспространенными из их являются торговое эмбарго, денежные санкции (ограничивающие доступ страны к баксу США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) либо к интернациональной банковской системе) и отраслевые санкции (направленные против определенных секторов экономики данной страны — к примеру, нефтедобывающей отрасли).
В 1950-е годы, когда США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) начали использовать санкции для заслуги собственных внешнеполитических целей, доступными были не все эти инструменты: в то время в арсенал экономического принуждения Вашингтона входили лишь торговые эмбарго. Они представляют собой более известную и, пожалуй, самую ординарную для осознания форму экономических санкций: разрываются все торговые связи.
Самым известным южноамериканским торговым эмбарго является введенное президентом Дуайтом Эйзенхауэром против Кубы в 1960 году — в ответ на решение кубинского фаворита Фиделя Кастро национализировать три американских нефтеперерабатывающих завода.
Но настоящая цель Белоснежного дома состояла не в мести Кубе за захват заводов. Сначала Эйзенхауэр желал поменять режим в Гаване: американской администрации было неуютно обдумывать, что близкий союзник Русского Союза находится наименее чем в 100 милях от побережья Флориды. Смена политического строя на Кубе являлась первоочередной задачей Вашингтона, пока в рассадники коммунизма не перевоплотился остальные страны Латинской Америки.
В 1959 году США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) имели статус наикрупнейшго торгового напарника Кубы: на южноамериканские компании приходилось 73% кубинского экспорта и 70% импорта. Эмбарго США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) ввело запрет на всякую торговлю через Флоридский пролив; коммерческие связи меж США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) и Кубой в один момент оборвались, и кубинскому режиму пришлось экстренно заняться поисками остальных торговых партнеров для ублажения собственных потребностей в импорте. Вашингтон осознавал, что при таковой зависимости Кубы от США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) эмбарго окажет на Гавану большущее экономическое давление. С данной нам точки зрения блокада имела беспрекословный фуррор. Согласно данным ООН, с 1960 года эмбарго обошлось Кубе в 130 миллиардов баксов, и эта сумма продолжает расти. И все таки, невзирая на настолько осязаемые экономические издержки, южноамериканское эмбарго против Кубы не достигнуло поставленной Вашингтоном цели — смены правящего режима.
Оценить эффективность санкций трудно, так как у нас нет обратной картины: никто не понимает, как развивалась бы ситуация, если б они не вводились. Но тяжело отыскать подтверждения того, что санкции вызвали на Кубе какие-то конфигурации, идущие на пользу США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке).
Самая обычная иллюстрация этого: спустя 6 десятилетий опосля прихода Кастро к власти на Кубе все еще сохраняется коммунистическая однопартийная система
Долговечность режима частично отражает способность Кубы приспособиться к условиям американской блокады. Опосля введения эмбарго Гавана стремительно углубила связи с Русским Союзом. Москва начала брать сахар, который Куба ранее экспортировала в США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке). Не считая того, опосля прекращения экспорта американских энергоносителей на полуостров Русский Альянс занялся поставками настолько нужной кубинскому режиму нефти.
Не так давно Куба начала развивать дела с Китаем, и сейчас Пекин перевоплотился в наикрупнейшго торгового напарника страны, поставляя Гаване технику и потребительские продукты. С данной нам точки зрения эмбарго Кубы, может быть, оказалось полностью прибыльно Рф и Китаю. Драматичность судьбы, так как обе эти страны принадлежат к числу основных врагов Америки.
Укрепление связей Гаваны с Москвой и Пекином — одна из обстоятельств провала кубинского эмбарго. Еще одна причина состоит в том, что Америке не удалось уверить собственных союзников присоединиться к блокаде острова; партнеры США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) никогда не принимали Кубу как опасность собственной сохранности. Невзирая на эмбарго, Куба продолжает свободно вести торговлю с иными странами: Канада (которую чуть ли можно именовать противником США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке)) — один из огромнейших торговых партнеров Кубы. Полуостров имеет торговые связи фактически со всеми странами мира, кроме США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке), и является большим мировым поставщиком никеля и медикаментов.
Пожалуй, одним из основных достижений южноамериканского торгового эмбарго будет то, что оно подтолкнуло Кубу к углублению торговых связей фактически со всеми иными государствами мира.
Южноамериканская блокада не привела к достижению ни одной из заявленных Вашингтоном целей на Кубе
***
(…) В твердой конкуренции Северная Корея занимает 1-ое пространство в мировом рейтинге нарушителей санкций. За крайние 20 лет северокорейские контрабандисты выдумали изобретательные методы импорта нефти и экспорта угля сверх установленных ООН уровней.
Один из более всераспространенных приемов заключается в выключении транспондеров — устройств слежения в режиме настоящего времени — на судах, участвующих в нелегальной торговле. Суда, на которых отключены транспондеры, не показываются в интернациональных системах слежения, что дозволяет им совершать так именуемые «черные рейсы». Потому тяжело найти применяемую Северной Кореей нелегальную перевалку нефти либо угля с судна на судно среди Восточно-Китайского моря — в особенности дистанционно.
Если северокорейские контрабандисты не выключают транспондеры, чтоб не вызывать подозрений, они, обычно, скрывают настоящий порт предназначения собственных судов. К примеру, делают вид, что направляются в африканские порты, а по сути следуют в северокорейские воды. Чтоб условиться о встрече для перевалки груза с судна на судно, экипажи посылают друг дружке свои координаты через пользующуюся популярностью китайскую систему обмена сообщениями WeChat. На этом северокорейские контрабандисты не останавливаются. Они также меняют наружный вид судов, участвующих в нелегальной деятельности, и потому службы сохранности испытывают затруднения с распознанием этих судов на спутниковых снимках.
В 2018 году инспекторы ООН нашли красивый пример сочетания всех этих способов обхода санкций. Они выслеживали местопребывание судна «Юк-Тун» (Yuk-Tung), попавшего под ограничения ООН за помощь Северной Корее в незаконном импорте нефти. Опосля нескольких месяцев расследования инспекторы ООН установили, что обладатели судна «Юк-Тун» разработали кропотливо обдуманную стратегию по уклонению от интернациональных санкций.
До этого всего контрабандисты подделали идентификационные данные судна в интернациональных системах слежения. Они выдавали «Юк-Тун» за судно «Майка» (Maika) под панамским флагом. Истинное судно «Майка» принадлежало законной компании, никак не связанной с Северной Кореей. На устройствах слежения местопребывание судна-нарушителя «Юк-Тун» отображалось как местопребывание полностью законопослушной «Майки». Тем временем истинное судно «Майка» стояло на якоре у африканского городка Ломе. Службы сохранности, пытавшиеся отследить местопребывание «Юк-Туна», следили перемещения «Майки» в Гвинейском заливе.
Планы контрабандистов не ограничивались заменой инфы. Они создали фальшивое свидетельство о регистрации судна «Юк-Тун», использовав заглавие «Майка». Экипаж «Юк-Туна» также перекрасил собственный корабль, удалив прежний логотип YT, и поменял интернациональный идентификационный номер «Юк-Туна» на корме номером «Майки». Обладатели «Юк-Туна» не случаем избрали «Майку»: «Юк-Тун» и «Майка» — систершипы (однотипные корабли), построенные в одном году и имеющие
схожий наружный вид. Службы сохранности, обнаружившие деятельность судна, схожего на «Юк-Тун», которому санкции ООН воспрещали плавать, приняли его за не подпадающую под санкции «Майку».
Все эти утонченные приемы дозволили «Юк-Туну» в течение нескольких месяцев неприметно производить нелегальную перевалку нефти с судна на судно у побережья Северной Кореи. (…)
***
Ловкость, с которой северокорейский режим обходит санкции, подчеркивает недочеты торговых эмбарго
1-ая неувязка состоит в том, что такие блокады очень трудно надзирать. Страны, применившие санкции, не имеют способности досматривать все грузовые самолеты и суда, перемещающиеся по планетке. Даже если ограничиться морской контрабандой, необходимо учитывать, что в интернациональных водах курсирует около 100 тыщ грузовых судов. Если инспектировать их раз за месяц, то будет нужно 1,2 млн проверок в год, другими словами приблизительно 3300 проверок в денек, при этом по всему Мировому океану. Это нереально, даже если б сиим раз в день круглый год занимались все правоохранительные органы мира.
Еще одна неувязка состоит в том, что почти всегда торговые эмбарго не добиваются собственной цели. Они изредка наносят вред влиятельным элитам режимов-изгоев. В качестве примера можно привести Северную Корею. Наиболее 40% населения данной нам страны (другими словами выше 10 млн человек) недоедают. Девять миллионов обитателей не имеют доступа к базисным мед услугам. Около 20% северокорейских деток отстают в росте вследствие отвратительного питания и неизменных зараз.
При всем этом представители северокорейской элиты продолжают получать предметы роскоши благодаря сетям, сделанным Пхеньяном для обхода эмбарго ООН
Блокады также затрудняют деятельность гуманитарных организаций. На теоретическом уровне эмбарго не обязано осложнять их работу. Но большая часть интернациональных агентств считают санкции главный помехой для собственной деятельности в странах-изгоях, таковых как Северная Корея. (…)
***
Осознавая эти недочеты, сначала 2000-х годов OFAC организовало мозговой штурм в надежде придумать нечто наиболее удачное, нежели торговое эмбарго. Перед агентством стояли три задачки. Улучшенные санкции должны стать наиболее адресными, нежели полное торговое эмбарго, щадить штатское население и сразу наносить вред спаянным элитам. Они должны быть наиболее сложными для обхода. И, пожалуй, самое основное — от новейших способов требовался больший вред режимам-изгоям, нежели от торгового эмбарго. Исходя из этих целей, OFAC приступило к работе.
В процессе данной нам деятельности в 2003 году сотрудники OFAC нашли, что один из малоизвестных банков в Макао — Banco Delta Asia (BDA) — проводит большущее количество транзакций для Северной Кореи. Управление заподозрило, что тут что-то кроется. При помощи разведывательных служб OFAC принялось копать поглубже. Опосля кропотливого расследования куски головоломки сложились в ошеломляющую картину.
Наиболее 20 лет северокорейский режим употреблял сети банков, связанных с Banco Delta Asia, для ведения незаконного бизнеса за рубежом и следующего возврата нелегальных доходов в Пхеньян
Спецы OFAC стремительно сообразили, что на кону стояли большие суммы. Северная Корея является большим (и, возможно, самым качественным) мировым игроком в области подделки американских банкнот номиналом 100 баксов. Страна также преуспела в контрабанде метамфетамина и героина. Сначала 2000-х годов Северная Корея получала около 500 млн баксов в год от подделки банкнот и еще 100-200 млн баксов от наркоторговли. Эти средства шли на финансирование военных целей Пхеньяна.
