10:12, 22 мая 2025
На книгах «Р.В.С.», «Чук и Гек», «Тимур и его команда» подросло несколько поколений русских и русских деток. Их создатель учил ребят храбрости, честности, дружбе, верности слову и любви к собственной стране. За свою маленькую жизнь он пережил столько, что хватило бы на несколько ярчайших биографий. Уже в 13 лет он вступил в партию большевиков, в 14 ушел на фронт Штатской войны, а в 18 его исключили из партии и желали расстрелять, поэтому что ради собственных эталонов он не жалел ни себя, ни остальных. Он все растерял и все обрел поновой. Начал писать — и писал скупо и много. Писал так, что стал основным детским писателем собственного времени. Он жил страстно. Так же бешено он рвался на фронт сначала Величавой Российскей войны, не думая о том, что жить ему осталось всего некоторое количество дней. О неописуемой и сложный судьбе Аркадия Гайдара «Лента.ру» ведает в рамках проекта «Жизнь восхитительных людей».
«Гайдар полком командовал! А ты?»
В российскей литературе нет другого писателя, отношение к личности которого изменялось бы настолько конструктивно зависимо от животрепещущей политической конъюнктуры. Перемены не затрагивали его творчества, здесь все размеренно и совершенно точно: Гайдар — превосходный писатель, чуть ли не наилучший из всех, кто писал для юношества в ХХ веке, и это признают даже его недоброжелатели.
Но каким он был человеком? Какие поступки совершал либо не сделал?
Чудилось бы, биография Аркадия Гайдара отлично известна, ведь у большинства его книжек автобиографическая база. Но это художественные произведения, и создатель перерабатывал их не один раз, меняя не только лишь героев, время и пространство событий, да и сами действия.
В СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии) жизнь Аркадия Гайдара стала идеальным примером для подражания, к которому юношеству следовало стремиться. За право считаться гайдаровцами и тимуровцами боролись наилучшие пионеротряды страны. «Гайдар полком командовал! А ты?» — полста лет данный факт из биографии писателя был предпоследним аргументом отчаявшегося преподавателя в воспитательной дискуссии с великовозрастным оболтусом. Далее следовал уже лишь родительский ремень.
В перестройку, которая выворачивала все русское наследство навыворот, пересматривая и переоценивая, смаковали негатив. О Гайдаре уже писали не как о мальчике-герое, Мальчише-Кибальчише, беззаветно преданном революции и борьбе за свободу, как о жестоком военном, который фанатично не мог терпеть противников и не щадил никого ради заслуги цели.
Но какая из этих точек зрения верна?
«На какой фронт ты собрался, Аркаша?»
Аркадий Голиков (Гайдар — его литературный псевдоним) родился 9 (22) января 1904 года в маленьком городе Льгов Курской области.
Дед по мамы, штабс-капитан Аркадий Сальков, был потомственным дворянином. Но его дочь Наталья сходу же опосля гимназии против его воли повенчалась с «мужчиной» — Петром Голиковым, а позже посодействовала ему окончить Курскую учительскую семинарию. Совместно они работали учителями в сельских школах и, как всякие уважающие себя российские разночинцы 1900-х годов, состояли в политических кружках и читали нелегальную литературу. Это весьма не нравилось местным властям, и семье Голиковых приходилось не один раз переезжать, пока они не осели в Арзамасе, где и прошло детство грядущего писателя. Там же родились три младшие «сестришки» Аркадия.
Наталья Аркадьевна закончила фельдшерские курсы и работала акушеркой. Аркадий был весьма привязан к мамы и, хотя отца он уважал и всю жизнь поддерживал с ним дела, от всей души считал себя «маминым отпрыском».
В 1914 году Аркадия дали в городское реальное училище. О этом периоде жизни писатель говорил в автобиографических повестях «Школа» (1929) и «Обычная биография» (1930). В их обыденный ученик второго класса арзамасского настоящего училища Боря Гориков, в силу сложившихся событий, становится большевиком, а потом бойцом Красноватой армии. Вообщем, вместе с настоящими событиями в этих повестях довольно и художественного вымысла.
В осеннюю пору 1914 года Петра Голикова забрали на войну. В стране царствовал общенародный патриотический подъем, и тыщи романтически настроенных мальчиков желали убежать на фронт. Десятилетний Аркаша не был исключением.
Как у всякого мальчугана тех пор, его героями были отважные краснокожие Карла Мая, авантюристы Жюля Верна, Джека Лондона, Майн Рида.
В отличие от остальных молодых мечтателей, Аркадий Голиков попробовал убежать к папе на фронт. С утра упрятал портфель, пришел на вокзал, где стояло несколько эшелонов, избрал тот, где бойцы, и забрался в него. Эшелон отправился в обратную от фронта сторону — бойцы двигались на отдых. Через два денька жандармы возвратили беглеца домой. В школе над ним потешались: «На какой фронт ты собрался, Аркаша, на японский?»
О таком конфузе в автобиографиях Гайдар не писал, но почти все в их было и от настоящих событий. Как, к примеру, история с маузером, который Аркаша купил на карманные средства и носил в школу, а когда пистолет попробовали отобрать, устроил в классе стрельбу, но орудия не дал. К слову, повесть «Маузер» Гайдар писал пару лет, но так и не сумел окончить.
«Мне, Голиков, кажется, что у вас есть дарование»
Первым человеком, оценившим литературные возможности Голикова, стал его потрясающий наставник и педагог словесности Николай Николаевич Соколов. В настоящем училище его за подпрыгивающую походку окрестили Галкой. Под сиим именованием он вошел и в повесть «Школа». Галка сыграл в судьбе грядущего писателя приметную роль. Прочитав сочинение собственного ученика на тему «Старенькый друг лучше новейших 2-ух», он увидел: «Мне, Голиков, кажется, что у вас есть дарование». Опосля что стал его выделять посреди остальных школьников, давал книжки из собственной библиотеки и… свел с большевиками, которых тогда «на весь город было человек 20».
Большевиков Аркадий представлял для себя как героев Джека Лондона: в широких шапках, болотных сапогах и с кольтом в любом кармашке. На поверку оказалось, что революционным кружком в Арзамасе управляет мама ученика прошлогоднего выпускника, малая худая дама Мария Гоппиус, а помогает ей толстая германка Софья Шер. Голиков был разочарован, но за неимением кандидатуры пристал к большевикам. Делал маленькие поручения, в главном как посыльный.
Меж тем шел уже 1917 год, правитель отрекся от престола, в Петрограде большевики боролись с Временным правительством, а в Арзамасе агитировали боец запасных полков против войны и за власть Советов. Во время 1-го из митингов Голикова в массе пырнули ножиком. По его убеждению, удар предназначался лишь что выступавшей на трибуне Софье Шер. В дневнике он записал: «Меня ранили ножиком в грудь на перекрестке».
За этот ли подвиг либо по совокупы наград, но в августе 1917-го Аркадий Голиков был принят в РСДРП (большевиков), для начала с правом совещательного голоса. Было ему тогда тринадцать с половиной лет. В октябре ему выдали винтовку, бомбу и вкупе с рабочими-большевиками выслали патрулировать улицы Арзамаса
Скоро в городке начала выходить пролетарская газета «Молот», Голикова взяли в нее секретарем, а уже через два месяца назначили делопроизводителем в уездный комитет партии. В то время все делалось стремительно, а детки с винтовками в руках и бомбами по кармашкам взрослели рано.
«На замену старшим, в борьбе вялым, торопитесь, новейшие бойцы!»
Чудилось бы, какая увлекательная и насыщенная событиями жизнь для юного парня! Но нет, мятущаяся душа Аркадия Голикова добивалась большего.
Провинциальный Арзамас его уже никак не устраивал. В весеннюю пору 1918 года он вновь попробовал попасть на фронт и практически записался в Красноватую армию. Но, узнав, что ему только четырнадцать, красноватый командир огорчился:
Эх, брат Аркадий, я задумывался, для тебя хотя бы шестнадцать. Ты уж сначала подрасти
Отец все еще был на фронте. В 1917 году его избрали командиром полка, а потом назначили комиссаром. Мама соображала, что Аркадий собственных попыток не оставит, и отыскала соглашение. В Арзамасе для борьбы с контрреволюцией формировался коммунистический батальон особенного предназначения (ЧОН), командовал которым большевик Ефим Ефимов, и мама упросила его взять Аркашу адъютантом.
В конце 1918 года Ефимова назначили командующим войсками охраны стальных дорог и перевели на работу в Москву. Молодого адъютанта он брал с собой. Так в неполные 15 лет началась судьба Аркадия Голикова в Красноватой армии.
Адъютантская должность стремительно ему наскучила, не о этом он грезил. Опять стал проситься на фронт. Помня обещание мамы сберегать мальчонку, Ефимов обусловил Аркадия на командирские пехотные курсы в Москве, но к тому времени вышел приказ о их переводе в Киев. А это уже был на самом деле петлюровский фронт. Военному искусству курсантам пришлось учиться на практике, в боях с бессчетными бандами, орудовавшими в 1918-1919 годах на Украине.
Эти действия Гайдар обрисовал в повести «В деньки поражений и побед» и рассказах, размещенных в конце 1920-х годов в газете «Красноватый вояка». Отважный, но безалаберный красноватый боец Левка Демченко, Бумбараш, истории с отравленным колодцем, незаряженной бомбой и смертью четвертой роты — из того пламенного и бескомпромиссного времени.
Командирский курс выпустили досрочно и сходу бросили в бой в качестве ударной коммунистической бригады. На присягу приехал Николай Подвойский. В собственном напутствии нарком Украины достаточно своеобразно ободрил выпускников:
Вы отправляетесь в томные битвы, почти все из вас никогда не возвратятся из будущих боев. Так пусть же в память тех, кто не возвратится, кому предстоит величавая честь умереть за Революцию, оркестр сыграет похоронный марш
И оркестр заиграл похоронный марш. Никому не хотелось дохнуть, но погибель уже стояла за плечами 9 из всякого 10-ка выпускников. В августе 1919 года из 180 юных командиров в {живых} остается только 17. Такое было время.
Будущему основному детскому писателю предстояло командовать взводом, полуротой, ротой, полком.
Сначала декабря Аркадий был ранен шрапнелью в ногу. Падая с жеребца, ударился головой, получив сотрясение мозга (центральный отдел нервной системы животных и человека), которое записали как контузию. Опосля исцеления захворал сыпным тифом. В действующую армию возвратился в марте 1920-го. Вел войну на Польском фронте, на Кавказе, на Кубани. В томных боях на Кавказском фронте, когда из строя выбыли все старшие командиры, ему пришлось возглавить 303-й полк Кубанской дивизии и держать оборону, пока не прислали подмену.
В осеннюю пору 1920 года Голиков был ориентирован на курсы комсостава «Выстрел», в феврале 1921 года их закончил и уже полностью официально вступил в командование 23-м запасным полком в Воронеже. Ему тогда только что исполнилось 17 лет.
В письме папе он писал: «В общем, я собою доволен. Чуть-чуть утомился, но это пустяки. Я думаю, что на данный момент неуставших нет. На замену старшим, в борьбе вялым, торопитесь, новейшие бойцы! — вот клич теперешней молодежи…»
«Мы солнце старенькое потушим. Мы солнце новое зажжем!»
Из-за ранения и заболевания Аркадий Голиков не участвовал в броске Тухачевского на Варшаву, закончившемся разгромом Красноватой армии. С «бесом революции», как называл Тухачевского его покровитель Лев Троцкий, молодой комполка повстречался в 1921 году, во время угнетения Тамбовского крестьянского восстания. Был от данной встречи в экстазе и писал папе, что желает быть схожим на Тухачевского.
Тамбовских и воронежских мужчин, восставших против русской власти из-за продразверстки, большевики называли бандитами и вели против их карательные операции по всем правилам военного искусства. Во время одной из таковых операций Голиков опять был ранен.
Старик-крестьянин, всего некоторое количество дней вспять угощавший бардовых бойцов парным молоком и самосадом, вдруг изменил свое отношение к русской власти. Когда красноватый командир гнал по деревне еще одного бандита, старик бросил под ноги его жеребцу самодельную бомбу. Осколки от чугунка порвали Голикову ухо и застряли в руке
1 августа 1921 года домой, в Арзамас, Аркадий писал: «Мною уничтожены банды Селянского, Жирякова и Митьки Леденца. Работы много. В течение всего лета не слезал с жеребца. Был назначен врид командующего боевого участка. Живу отлично. Собираюсь в академию Генерального штаба, в Москву».
Но в академию его не отпустили. Русской власти пригодился его опыт борьбы с партизанами. С Тамбовщины Голикова выслали на восток, где он качестве командира отряда ЧОНа подавлял крестьянские выступления в Башкирии, а потом в Хакасии.
О том, что там происходило, есть различные версии. Биограф Гайдара Борис Камов в книжке «Обычная биография. Аркадий Гайдар», вышедшей в 1971 году («Юная гвардия», тираж 100 тыщ экземпляров, 415 страничек), в высокохудожественной манере ведает о том, как Голиков налаживал дела с крестьянами, читал с ними газеты, курил табачок, сердечно говорил о Ленине, ловко создавая сеть осведомителей для обнаружения «бандитских гнезд» и их полного поражения.
Но в одном из схваток красноватые бойцы утратили 10 человек убитыми, а банда ушла. По слухам, опосля того плохого боя у Аркадия случилось нервное (Нерв — составная часть нервной системы) расстройство, и он был отозван в Красноярск. На него и ранее сетовали за очень уж фанатичные и чрезвычайно беспощадные методы допросов.
В губернском отделе ГПУ 3 июня 1922 года открыли дело (№ 274) по обвинению Аркадия Голикова в злоупотреблении служебным положением. Выезжавшая на пространство особая комиссия опросила очевидцев и заключила собственный отчет требованием расстрелять бывшего начальника боевого участка. Опосля этого из ГПУ дело забрали для рассмотрения по партийной полосы.
1 сентября 1922 года Аркадий Голиков был исключен из партии и на два года переведен в разряд испытуемых с лишением способности занимать ответственные должности. Ему даже назначили психиатрическое освидетельствование. Вообщем, все обвинения, не считая нелегальных экспроприаций и расстрела 3-х бандитских пособников, с него сняли.
«Здесь я начал заболевать. Не сходу, а рывками, периодами»
В ноябре 1922 года Аркадию Голикову предоставили отпуск на полгода по состоянию здоровья. Отпуск продлевали на этот же срок еще два раза, пока в ноябре 1924 года он не был комиссован из РККА по заболевания. Официальный диагноз (медицинское заключение об имеющемся заболевании) — «травматический невроз, вызванный ранением и контузией». Став «красноватым инвалидом» в 20 лет, Голиков получил право на пенсию и какие-то льготы.
Сам Гайдар считал, что захворал в 1922 году, когда был в Хакасии:
И обрисовал два полярных состояния собственной заболевания. Одно: «Возникло ухарство, наплевательское отношение ко всему, развинченность». И 2-ое: «Стали появляться приступы тоскливой злобности, спазмы в горле, сонливость (наличие избыточной продолжительности сна), рыдал…»
Ярко обрисовывает состояние молодого Голикова и биограф Камов:
Ему хотелось успеть все: быть командиром и лазутчиком, изловить бандита Соловьева, прочитать все книжки, поставить «Горе от мозга», сыграть Чацкого, Молчалина, Фамусова, поступить в академию Генштаба, писать стихи, прозу, влюбляться… Он по несколько суток не спал, не знал вялости и был уверен, что у него все получится
А еще он вдруг выдумал биться с ручным медведем, который рассердился и разодрал ему щеку. Либо — как-то вышел из дома в магазин и пропал на три недельки, поэтому что решил стать плотогоном и уехал на реку со сплавщиками.
В это скупой страсти к жизни хоть какой опытнейший психиатр увидит признаки мании. Быстрее всего, Аркадий Петрович Голиков мучился биполярным расстройством. По степени выраженности это расстройство могло соответствовать циклотимии либо даже маниакально-депрессивному психозу (МДП).
В противофазе были истязающие депрессии, когда писатель не мог работать, застревал на часы, деньки и недельки на одной строке. А бывало, что не мог вынудить себя даже встать с кровати, помыться, поесть. Тяжело было двигаться, гласить, не мог даже мыслить. Винил себя.
«Снились люди, убитые мною в детстве», — записал в дневнике.
Чтоб облегчить состояние, начинал пить. Лечился Гайдар длительно, но исцеление не помогало.
«И на что мне другая жизнь? Когда и моя прошла тяжело, но ясно и честно!»
Увольнение из армии сделалось для 20-летнего Аркадия Голикова ужасным ударом. Никем иным, не считая как военным, он себя не мыслил. Вырос на фронте, актуальный опыт получил в боях. Ворачиваться в мирную жизнь сейчас было тяжело и жутко. Таковых, как он, в то время были миллионы. За год Красноватую армию уменьшили в 10 раз — с 6 миллионов до 600 тыщ.
Но Гайдар смог не потеряться и отыскал себя в творчестве.
Писать он начал в Ужуре (тогда это было село в Ачинском уезде Енисейской губернии). Ночкой в приступе мании схватил тетрадь, на обложке, в правом верхнем углу, нарисовал пятиконечную звезду с отходящими от нее, как от солнца, лучами и начал писать. Писал всю ночь (то есть темное время суток), и всю последующую, и каждую потом. Так рождалась его 1-ая книжка «В деньки поражений и побед». Позже была еще одна. И еще.
Из хаоса его жизни рождались умопомрачительно тонкие произведения, ясные и обыкновенные. Из беспощадности, крови (внутренней средой организма человека и животных) и погибели — его единственного актуального опыта, из тоски и депрессии заболевания рождались добрые и теплые рассказы о благородстве, верности собственному слову, честности, дружбе, свободе, любви и нежности, задоре и отваге, доверии и справедливости.
Он писал о Штатской войне и длительно считал, что писатель не должен ничего сочинять, а так как был в то время еще совершенно юным, то и почти все его герои были молоды. Он писал о поразительных приключениях обыденных ребят и, когда ему предложили печататься в изданиях для юношества, сообразил, что это и есть его писательское призвание.
В произведениях Гайдара постоянно ясный и точный сюжет, его герои — живы и естественные, им охото подражать. Те, кто прочитал Гайдара в детстве, запомнили их на всю жизнь.
Самым известным произведением Аркадия Гайдара стала повесть «Тимур и его команда», вышедшая в 1940-м. В том же году вышел одноименный кинофильм, ставший возлюбленным для нескольких поколений русских деток. Повесть о тимуровцах, добровольно помогавших людям, нуждавшимся в помощи, издавалась в СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии) 212 раз общим тиражом наиболее 14 миллионов экземпляров и была переведена на 75 языков.
Пару лет он находил тему, которая была бы животрепещуща, и в конце концов отыскал ее. В 1939 году Германия напала на Польшу, глобальная война приближалась к границам русской страны. Как прошлый военный, Гайдар осознавал, что это вопросец уже недолгого времени. Естественно, детям вести войну не придется, для этого есть взрослые. Есть армия. Да и ребята, а он знал это буквально, не захочут остаться без дела. И это дело им необходимо было отдать.
Гайдар отдал такое дело, на самом деле предвосхитив волонтерское движение в том виде, в каком оно существует сейчас. Опосля выхода книжки и в особенности кинофильма в стране началось тимуровское движение. Впервой детки и дети соревновались не в играх и озорстве, а в хороших делах. Хотя, безусловн, элемент игры и приключений у тимуровцев находился. Особой фортуной числилось созодать добро «инкогнито» — так, чтоб никто не заподозрил, чьих рук это дело.
Немногие знают, что вначале головного героя, командира дачного отряда, звали не Тимуром, а Дунканом. «Дункан и его команда» — под таковым заглавием писатель принес рукопись в издательство. Повесть всем приглянулась, наиболее того — Гайдару сходу же предложили написать сценарий для кинофильма. Была только одна неувязка: заглавие показалось редакторам очень космополитичным. Ну что еще за Дункан! Разве не достаточно в русской стране обычных имен? Создателя попросили поменять имя головного героя и создать это стремительно. И его осенило — Тимур. Так звали его отпрыска.
В книжках Гайдара много идеологии. Антигерои — шпионы, вредители, неприятели русской власти. Они строят опасные планы, но выполнить их им не удается, поэтому что русские детки постоянно настороже. Непременно, в этом проявился соц заказ тех пор, но миллионы людей конкретно так и были воспитаны. Конкретно так они соображали счастье, не знали иной жизни, ну и не желали иной.
И на что мне другая жизнь? Иная юность? Когда и моя прошла тяжело, но ясно и честно!
Что такое счастье — это любой осознавал по-своему. Но все вкупе люди знали и соображали, что нужно честно жить, много трудиться и прочно обожать и сберегать эту гигантскую счастливую землю, которая зовется Русской государством
Писалось Гайдару нелегко. Периоды творческой активности навечно сменялись временем мучительных поисков подходящего сюжета и сомнениями в собственных силах. Опосля 2-ух первых произведений («В деньки поражений и побед» и «Р.В.С.»), которые были отлично встречены читателями и критиками, он не мог окончить ни 1-го новейшего произведения в течение 5 лет. Перелицовывал уже написанные. А позже вдруг начинал писать по 20 фельетонов за месяц и писал потрясающе — огненно, остроумно, свирепо.
Писал каждую вольную минутку, время от времени не ложился совершенно. Чуть мог дождаться вечера, чтоб сесть за свои тетрадки опять
Болезнь сказывалась на актуальном устройстве, отношениях с людьми, неизменной смене мест, семейных невзгодах, но никак не на таланте. С возрастом Гайдар писал все лучше и лучше.
«Одна-единственная пуля попала ему прямо в сердечко»
Когда началась Величавая Российская война, Гайдар стал немедля, с присущей ему напористостью и рвением, проситься на фронт. Ему отказали. Формально — по состоянию здоровья. По сути — сберегали. Соображали, что отсиживаться в сохранности не будет, полезет в самое пекло. Опосля «Тимура и его команды» он был основным русским писателем для юношества. Утратить его было недозволено. Но он настоял.
Ради собственной цели он дошел до ЦК ВЛКСМ и отправился на фронт спецкором «Комсомолки». Успел написать несколько очерков с фронта.
Умер 26 октября 1941 года на Украине, в Черкасской области, на жд насыпи у села Лепляво.
Мог остаться в {живых}, но под Киевом попал в котел. Мог улететь на самолете, но отказался. Мог выйти из окружения с частями прорывавшейся армии, но остался с партизанами в германском тылу. Командир желал бросить его в лагере, но он настоял и начал двигаться на рискованное задание. Натолкнулись на засаду. Мог спрятаться, но тогда погибли бы шедшие за ним четыре товарища.
«Ребята, немцы!» — кликнул он. Треснула одинокая очередь. Но до этого, чем пулемет застучал снова, в кустики, где спрятались немцы, за деревья, где они скрывались, полетели гранаты. Вопль Гайдара только на несколько мгновений обогнал выстрелы. Но это были те же мгновения, которые дозволили товарищам выхватить и кинуть гранаты… Он умер, чтоб спасти их. И выручил. Одна-единственная пуля попала ему прямо в сердечко
«Хайдар, Коликов!»
В заключение несколько слов о происхождении литературного псевдонима — Гайдар. Понравившееся ему слово будущий писатель зацепил на память все в той же злосчастной Хакасии.
«Хайдар, Коликов!» — орали вослед проносившемуся мимо красноватому командиру перепуганные хакасские фермеры. И мальчик наивно считал, что «хайдар» значит «богатырь» либо, на худенький конец, «наездник». На самом же деле в переводе с хакасского это означало «куда нам идти».
Псевдоним оказался пророческим. Писатель Гайдар указал путь нескольким поколениям русских деток, а сам его так и не отыскал. Ему был дан большенный талант, но не дано было его воплотить во всю силу. Когда читаешь красивые и достаточно недлинные произведения Гайдара, не покидает чувство, что все это разминка перед главной книжкой. Превосходной книжкой, которую он так и не успел написать. Он ушел всего в 37.
