Практически любой армянский гид с нескрываемой гордостью ведает туристам о величавых армянских изобретениях. Вместе с МРТ (Магнитно-резонансная томография — томографический метод исследования внутренних органов и тканей с использованием физического явления ядерного магнитного резонанса), марсоходом, кофейным автоматом, аккордеоном непременно упоминается зеленоватый южноамериканский бакс. Вправду, существует легенда о том, что зеленоватую краску для него наиболее полутора веков вспять разработал армянский химик Кристофер Тер-Серопян. Историю этих и остальных шедевров армянской изобретательской мысли решил изучить в собственный книжке «Марсоход. Аккордеон. МРТ (Магнитно-резонансная томография — томографический метод исследования внутренних органов и тканей с использованием физического явления ядерного магнитного резонанса). История армянской изобретательской мысли» узнаваемый популяризатор науки Тим Скоренко. «Лента.ру» с разрешения издательства SLOVO публикует отрывок из книжки.
Зеленоватые бумажки
Вы наверное хотя бы раз в жизни держали в руках южноамериканские баксы. А даже если и нет, слышали их разговорное заглавие — «зеленоватые», «зелененькие». Существует легенда о том, что зеленоватую краску для защиты баксов от подделки разработал наиболее полутора веков тому вспять армянский химик Кристофер Тер-Серопян. Частично это правда: он действительно вымыслил, как защитить банкноты от копирования.
Но к зеленоватому цвету бакса его изобретение дела не имеет.
В большинстве источников приводится последующая версия. В 1854 году юный фармацевт Кристофер Тер-Серопян прибыл из Константинополя (сейчас Стамбул) в США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) и разработал там зеленоватую краску, которая по сей денек употребляется для печати бакса. В 1860 году он отбыл назад в Стамбул, где остаток жизни работал доктором.
Но в данной для нас истории что-то не сходится
Дело в том, что федеральное правительство Соединенных Штатов в принципе начало печатать банкноты только в 1861 году, с началом Штатской войны. Если веровать произнесенному, то к тому моменту Тер-Серопян уже покинул страну. Да и «пригласить» для разработки краски в первой половине 1850-х его не могли: на тот момент страна не подразумевала печатать бумажные средства как таковые.
Давайте разбираться.
(…)
Канадский след
В те времена цветные иллюстрации получали при помощи относительно обычный технологии — хромолитографии. Бумажные листы поочередно пропускали через несколько печатных станков: один печатал черным, 2-ой — зеленоватым, 3-ий — красноватым и так дальше. На техническом уровне хромолитография позволяла получить сложные полноцветные репродукции, но в случае печати средств либо, к примеру, газет значительную роль игралась экономия, другими словами процесс пробовали очень удешевить.
Потому временные бумажные средства США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) до 1861 года печатались только черным цветом на неокрашенной бумаге, что открывало несказанные перспективы для фальшивомонетчиков, но с векселями до востребования правительство весьма желало избежать подобного сценария. Муниципальных компаний, способных печатать банкноты, не было, и правительство заключило договоры с 2-мя личными подрядчиками, ранее занимавшимися печатью средств для личных банков: American Bank Note Company (сейчас ABCorp) и National Bank Note Company. 1-ая из их сделала печатные формы для $5 и $10, а 2-ая — для $20, но в итоге все векселя печатала конкретно American Bank Note Company.
Банкноты имели непростой для подделки дизайн. Лицевая сторона была отпечатана 3-мя красками: темной, зеленоватой и красноватой (лишь серийный номер), а обратная — только зеленоватой, что и отдало купюрам прозвище greenbacks
Пятидолларовый вексель 1861 года — тот именитый greenback, где в первый раз использовалась зеленоватая краска Canada Bank Note Tint
И вот здесь любопытно. На банкнотах было обозначено огромное количество разных сведений: и заявление о том, что Соединенные Штаты будут выплачивать предъявителю номинал по просьбе (имелся в виду обмен векселей на гулкую монету), и данные о законе, по которому началась печать векселей, и серийный номер, и фирма производитель, — но нас интересует одна-единственная строчка — «Патентовано 30 июля 1857 года». Эта крохотная надпись изготовлена зеленоватыми чернилами и находится на лицевой стороне каждой банкноты ровно по центру, под обозначением номинала. Что все-таки это за таинственный патент, который был получен за пару лет до событий, когда еще никто и не планировал печатать никакие банкноты?
Десятидолларовый вексель, эмитированный в рамках той же серии, что и пятидолларовая банкнота. Еще в данной для нас эмиссии был вексель достоинством в 20 баксов
Если мы найдем этот патент, то найдем две странноватые вещи. Во-1-х, речь не о южноамериканском, а о канадском патенте. А во-2-х, выдан он некоему Джорджу Мэттьюзу на хим состав зеленоватых чернил под заглавием… Canada Bank Note Tint. Другими словами практически на чернила, созданные для печати канадских средств. Тем не наименее создателем изобретения в патенте указан не Мэттьюз, а Томас Стерри Хант, доктор химии из Института Лаваля в Квебеке. И совсем не Кристофер Тер-Серопян.
Загадок сделалось лишь больше
В действительности дело обстояло последующим образом. Меж 1825 и 1867 годами в Канаде шел непростой переход от английского фунта к канадскому баксу. Мы не будем углубляться в этот процесс. Для нас принципиально только то, что, как и в случае с средствами КША, канадские фальшивомонетчики получали большие барыши от подделки обычных в изготовлении купюр, написанных на обычный бумаге темными чернилами. Чтоб избежать этого, городской банк Монреаля в 1857 году заказал Томасу Стерри Ханту, известному южноамериканскому химику, работавшему на тот момент в Институте Лаваля, разработку краски, которая благодаря своим свойствам и колеру понизит возможность подделки. Хант выполнил работу: в итоге собственных опытов он получил зеленоватую окись хрома, смешал ее с льняным маслом и в итоге получил краску, нареченную им Canada Bank Note Tint.
Хант не был английским подданным и не мог запатентовать свое изобретение в Канаде. В этом ему посодействовал его канадский друг и сотрудник Джордж Мэттьюз, подавший заявку от собственного имени и потом переводивший Ханту отчисления.
Но опосля того, как краску Ханта начали применять, нашлась неувязка: прокипятив банкноту в кислоте, можно было без следа удалить зеленоватый колер, не повредив другие. По другому говоря, краска оказалась смываемой.
Вы спросите: как это мешает защите от подделки? Дело в том, что большая часть фальшивомонетчиков в 1850-х годах освоила свежеизобретенную технологию фото. Они фотографировали купюры, а потом при помощи этих снимков изготавливали формы для печати подделок. Но печать 2-мя цветами нивелировала эту технологию, так как фото были черно-белые и формы, сделанные по таковым снимкам, могли созодать лишь одноцветный набросок. Возможность же смыть один цвет позволяла очистить купюру, сфотографировать ее и получить на выходе одну из форм — для печати черным. Другими словами да, наполовину эта краска дело осложняла, но не полностью.
В общем, для защиты от подделок она годилась плохо, и канадский банк в том же самом 1857 году отказался от ее использования. Но в 1861 году, когда США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке), раздираемые войной, в срочном порядке должны были придумать хоть некий метод защиты, канадский патент Мэттьюза был применен American Bank Note Company в производстве векселей до востребования.
Вроде все просто. Не хватает лишь 1-го — Кристофера Тер-Серопяна.
Так что изобрел Тер-Серопян?
Для начала поглядим на «банкноты Соединенных Штатов», которые American Bank Note Company начала печатать со 2-ой половины 1862 года. На их уже нет фразы о патенте 1857 года, а означает, краска поменялась, хотя осталась зеленоватого цвета.
Йельский институт
Сейчас обратимся к биографии Кристофера Тер-Серопяна. Понятно, что он родился в обеспеченной армянской семье в Константинополе в 1825 году. В 1842 либо 1843 году — эти два года можно отыскать в наиболее суровых исследовательских работах, нежели сетевые источники, — он прибыл в США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке), для того чтоб получить мед образование в Йельском институте. Это соответствует логике: Йель на тот момент уже был одним из престижнейших вузов мира, и огромное количество иноземцев съезжались отовсюду, чтоб там обучаться, в особенности в области четких наук. Главными науками, которые осваивал Тер-Серопян, были химия и медицина. Приблизительно тогда же его имя с обычного армянскому уху Хачатура поменялось на американизированное Кристофер. Не считая того, фактически во всех американских источниках фамилия его написана как der Seropian. Армянская приставка к фамилии «Тер-» значит «отец, владыка» и показывает на высочайшее, авторитетное происхождение носителя фамилии, но она была совсем неведома и непонятна южноамериканскому делопроизводству середины XIX века, потому в документах Тер-Серопян писал о для себя Christopher D. Seropyan, превратив приставку в инициал.
Итак, в 1843 году Тер-Серопян прибыл в США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) и, видимо, поступил в Йель (либо по последней мере попробовал)
Тогда откуда же дата «1854»? А вот откуда. Ответ мы находим в статье Наиры Гаспарян из Ереванского муниципального института, размещенной в научном журнальчике Armenian Folia Anglistika.
В 1854 году Кристофер Тер-Серопян подал заявку на южноамериканский патент на получение новейшего колера краски — и это 1-ая в истории задокументированная подача армянином заявки на получение патента в США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке). Сам патент US14069A он получил 8 января 1856 года, а вослед за ним, 2 января 1857 года, — к тому же 2-ой, US17473A, по той же теме: защите ценных бумаг от подделки.
В других источниках можно найти информацию о том, что хим состав «настоящей» краски Тер-Серопян разработал фактически сходу по прибытии в США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке), в 1843 году, но получить патент вышло намного позднее. В этом тоже есть логика: у негражданина США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) могли появиться трудности с получением патентов (потому в соавторы нередко брали людей, не имевших дела конкретно к разработке), но проверить эту информацию по знатным источникам мне не удалось, как и тот факт, что Тер-Серопян получил от правительства заслугу в $6 тыщ за внедрение изобретения при печати банкнот. Потому мы обратимся к самим патентам и выясним, что все-таки все-же изобрел армянский химик.
В обоих патентах достаточно верно сформулировано: изобретение создано для защиты от подделок методом фотографирования и переноса результата на литографский гранит, другими словами на печатную форму.
Но далее следует нежданное: ни в первом, ни во 2-м патенте ни слова про зеленоватую краску! Наиболее того, Тер-Серопян дает применять краску цвета индиго, другими словами фиолетовую
Мысль Тер-Серопяна состояла совсем в ином. Неувязкой ценных бумаг 1850-х годов была, как я уже писал, фотоподделка. Если печать была одноцветной, фальшивомонетчики получали копию без заморочек. Если — разноцветной, как в ситуации с краской Ханта, — снимали одну краску одним составом, другую — иным и получали несколько контрастных образцов для фотосъемки. Защищаться от такового метода пробовали методом внедрения как можно наиболее стойких красок, которые недозволено было вывести с бумаги, не затрагивая остальных цветов.
Тер-Серопян кропотливо исследовал локальные купюры, отпечатанные банком Нью-Хейвена, и, приведя их в качестве примера, решил идти от оборотного. Он предложил за ранее прокрашивать бумагу фоновой масляной краской, а уже на ней печатать текст и изображение иным цветом (а именно, упомянутым индиго).
Эта 2-ая краска обязана была всасывать либо отражать свет с той же самой интенсивностью, что и фон. Таковым образом, контраст меж фоном и изображением сводился к минимальному значению, что делало неосуществимым прямое копирование банкнот при помощи фотосъемки: на черно-белых снимках и бумага, и текст выглядели идиентично сероватыми.
Злоумышленники на физическом уровне не могли получить доброкачественную фотокопию банкноты, независимо от того, сколько цветов в ней использовалось.
Обмыслил Тер-Серопян и возможность хим снятия фоновой расцветки. Он предложил созодать базисную расцветку бумаги очень стойкой, а краски для печати изображения — напротив, просто смываемыми. При любом хим действии на банкноту печать обязана была просто сходить ранее, чем фоновый колер. Это защищало от фотокопирования текста: неважно какая попытка смыть либо обесцветить фон, чтоб сфотографировать буковкы, приводила к полному исчезновению и того и другого.
И не только лишь от фотокопирования: этот способ защищал и от прямого переноса рисунка с банкноты на литографский гранит либо цинковые пластинки. В патенте изобретатель обрисовывает составы красок как для фона, так и для печати и результаты действия на эти краски кислот и щелочей, применяемых фальшивомонетчиками. 2-ой патент практически таковой же: практически он различается лишь советами по составу и цвету фоновой краски.
Видите ли, ни слова о зеленоватом.
Практическое применение
Итак, мы имеем две детали 1-го пазла, меж которыми нет проверяемой связи. С одной стороны, в 1856 и 1857 годах армянский химик Кристофер Тер-Серопян поочередно получил два патента на методы защиты купюр от подделок (при том, что на тот момент федеральные власти совершенно не изготовляли банкнот, а Тер-Серопян работал с локальными бумагами). С иной стороны, в 1861 году, уже опосля отъезда Тер-Серопяна на родину, American Bank Note Company начала применять смываемую краску Ханта, от которой отказались канадцы, — другими словами сделала ровно то, что и рекомендовал в собственных патентах Тер-Серопян: равно контрастные стойкую базу и нестойкую печать.
Местные банки совсем буквально применяли на практике патент Тер-Серопяна. В 1856 году его патент вызвал приметные споры посреди представителей банковского дела — сплетенная с сиим переписка была размещена в июле 1856 года в проф журнальчике Bankers’ Magazine в Нью-Йорке. Также его патенту был посвящен особый отчет «Борьба с подделками» (Suppression of Counterfeiting) исполнительного комитета Ассоциации американских банков.
Из публикаций следовало, что в целом изобретение Тер-Серопяна повстречало поддержку посреди профессионалов, но не сказать, чтоб полную: звучали и скептические представления.
Тем не наименее локальные банки употребляли патент Тер-Серопяна для эмиссии локальных бумаг. А именно, в 1856 году однобокие банкноты достоинством $1 по таковой технологии выпускал нью-йоркский Artisans Bank; также «банкноты Серопяна» выпускали канадский Grenville County Bank и Elm City Bank (Коннектикут) — уже позднее, в 1860-х
Что любопытно, все упомянутые купюры были написаны желто-оранжевой краской. Я не исключаю, что были и остальные эмиссии.
$1 Artisans Bank 1856 года выпуска. Быстрее всего, это 1-ая банкнота, эмитированная с внедрением патента Тер-Серопяна
Можем ли мы проверить, употребляла ли American Bank Note Company патенты Тер-Серопяна для печати федеральной валюты? Быстрее всего, не можем. Ноу-хау полуторавековой давности остается ноу-хау, и удостовериться в том, что компания заполучила права на внедрение 1-го из упомянутых патентов, на данный момент не представляется вероятным.
Потому я дозволю для себя тут ступить на хрупкий лед догадок и домыслов. Если допустить, что фигурирующее в почти всех источниках число $6 тыщ является достоверным, то оно вправду похоже на сумму, за какую большая компания, схожая American Bank Note Company, могла купить патенты Тер-Серопяна (по современным меркам это около $200 тыщ). Его мысль о подготовительном прокрашивании бумаги стойкой масляной краской непревзойденно смешивалась с нестойким канадским составом для печати изображения, и покупка патентов вправду имела под собой определенную логику.
Источники говорят, что обозначенную сумму химик издержал на обучение (педагогический процесс, в результате которого учащиеся под руководством учителя овладевают знаниями, умениями и навыками), но это как раз маловероятно. К моменту получения второго патента он находился в США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) уже четырнадцать лет и, по-видимому, окончил обучаться, раз переехал из Коннектикута в Нью-Йорк. Если сумму за патенты ему выплатили в период 1858–1860 годов, это как раз разъясняет его отъезд: обучился, отлично заработал, можно ворачиваться на родину.
(…)
В общем, эта история полна загадок, неурядицы и белоснежных пятен. Тем не наименее в ней есть зерна непогрешимой правды. Хачатур Тер-Серопян, непременно, изобрел уникальный метод защиты ценных бумаг от подделки и стал первым представителем армянского народа, получившим южноамериканский патент на изобретение. Даже если все другое — неправда, этого полностью хватает для того, чтоб гордиться его достижением.
